Проводник. Когда мертвые молчат (СИ)

— Извини, на завтрак не приглашаю, — с трудом выбравшись из салона каролета, обернулся на девушку, — не в той форме сейчас, — улыбка явно получилась кривая, и шутка девушке не понравилась, потому что она быстро написала на клавиатуре и повернула ко мне экран:

«Может съездить за врачом?»

— Дорогая, это не лечится, это называется медленное умирание, — глаза девушки на короткий миг сузились, но потом выражение ее лица стало отстраненным и холодным, — у меня есть все лекарства, — со вздохом смягчил собственные слова, — не переживай, в ближайшее время без работы не останешься. Я позвоню.

Несколько ступеней перед входом в холл преодолел не без труда, но в подъемнике мне стало значительно лучше, поэтому в квартиру зашел, не цепляясь за стены и не плетясь, как с перепоя.

Утро прошло мимо меня, потому что проснулся, когда солнце уже перевалило за полдень. Ощущал себя разбитым, больным и идти мне совершенно никуда не хотелось. Похмелье и то легче переносилось. Вот она старость проводника, когда каждое погружение выворачивает тебя наизнанку.

Горст таблеток вместо завтрака и еще какое-то зелье от травника и я почувствовал себя хоть немного лучше. В голове так и крутились мысли о тех убитых. Есть ли сейчас в империи хоть один настолько сильный некромант? Раньше были. Много, достаточно, чтобы император мог заподозрить переворот, а заодно возврат к рабовладельческому строю, когда рабами были люди без магических способностей. Вот тогда-то император и объявил о реформе Больших Печатей. Дворяне взбунтовались, но на стороне императора были сильнейшие маги, поэтому все магические рода прошли через печать, ограничивающую способности. Те, кто сразу поддержал императора, думали, что их то минует сея доля. Но император был хитрым, он смог постепенно подвести все сильные рода под ограничение, оставшись единственным сильнейшим магом в стране. Вот такая простая интрига, которая смогла снизить магический потенциал целой страны.

Следует признать, что его реформа принесла больше пользы. Простые люди вздохнули свободнее. И за последующие века интенсивно развивалась не только магия, но и технология. Теперь в нашей стране все подчинялось не только магии, но и науке, механике, технике. Заводы работали наравне с магоэнергостанциями. Каролеты летали не только на магии, но и с использованием механики. Сочетание науки и магии позволило нашей стране занять лидирующие позиции в мире. Не говоря уже о социальной стороне.

Однако, сейчас мы стали пожинать плоды прошлых ограничений. Сам я являлся таким плодом. Проводники появились около ста пятидесяти лет назад. Это люди без магического дара, родившиеся в семьях с ограничивающими печатями. В основном в тех родах, основной дар которых некромантия. Но встречались и другие. А также явным было само вырождение магии. Средний уровень теперь тоже встречался не так часто, в основном слабенькие маги, которые могли использовать свой дар разве что в бытовых целях, где уж там устраивать бури и двигать скалы, да свергать императора.

Моя семья попала под печать. И да, мои предки были не согласны, хотя рабов никогда не имели. Но наш род был одним из тех, кто вместе с императорским основал Харлам. Предки были недовольны реформой, точнее методами императора. Они предлагали куда более гуманные способы, но император Енгир, занимавший трон, решил раз и навсегда обезопасить свой род. Печать ограничила способности всех членов нашего рода. Итогом стал не только мой выродившийся дар, но и наличие мизерного количества родственников. Некромантия в нашей крови каким-то образом влияла на рождаемость. Первые поколения детей рождалось еще много, но и смертность была большой. Теперь некогда многочисленный род почти угас. Если у сестры не родиться ребенок, то род Ворн по основной ветке угаснет, оставив всего две побочные, которые вот-вот оборвутся. Печальная статистика.

Сестре решил сделать визуальный звонок, с Миной мы не виделись пару месяцев. Визор вспыхнул экраном, формируя объемную иллюзию. Вот, кстати, тоже сплав магии и науки. Эта технология была только у нашей страны, так что мы успешно поставляли визоры по всему миру.

— Аарон, что-то случилось? — на экране отобразилась миловидная блондинка с голубыми глазами и немного резкими чертами лица. Мы с сестрой были похожи, но она была действительно красива, а о себе я предпочитал думать, что все острые углы достались мне.

— Нет, Мина, пока нет, — скрывать от сестры нет смысла, лучше пусть она подготовится к возможным проблемам, — скажи, когда вы все будете дома?

— Полагаю, что как и каждый день, вечером, — манера сестры разговаривать, словно говорит живой манекен, ужасно раздражала, хотя я и себя иногда ловил на подобном. Возможно, это та самая пресловутая аристократическая спесь, присущая всем древним дворянам.