Проводник (СИ)

Разбуженная моим диким воплем, Лисенок решила, что на нас напали бандиты, и не на шутку перепугалась. Схватив перевязь с ножами, девушка в чем мать родила кинулась на кухню и обомлела, увидев, как Дар, усердно пыхтя, пытается оторвать мне ногу. Следом за ней на месте событий нарисовалась Вика с котятами и саблей наперевес. Узрев вышеописанную картину, орчанка, многозначительно поигрывая клинком, потребовала от эльфа объяснений, а выяснив, что данное членовредительство — всего лишь начало моего обучения, наградила Ушастика парой-тройкой нелестных, частично цензурных эпитетов и ушла одеваться. Лисенок же осталась наблюдать за процессом.

Признаюсь, щебетание рыжей я слушал краем уха, привычно нацепив на лицо маску легкой заинтересованности, а сам в это время пытался отыскать объяснение действиям Дара. Меня волновала не столько болезненная процедура (для пользы дела я был готов вытерпеть и не такое), сколько то, что эльф не посчитал нужным предупредить меня о ее специфике. Ради чего? Хотел насладиться моими муками, щедро сдобренными страхом от непонимания происходящего? Полный бред! Замашек садиста я раньше за учителем не замечал. А если они и были, то не тянули на весомую причину, из-за которой эльф пошел на огромный риск, начав выкручивать мне руки на глазах у Мурки.

Ведь если бы не блокиратор эмоций, который я забыл снять после ночных утех, подругу не остановили бы никакие приказы, и все могло закончиться весьма плачевно. В лучшем случае, хвостатая прекратила бы издевательства, обеспечив мне пробуждение с многочисленными вывихами, а в худшем покалечила бы Ушастика. Мысль о том, что разъяренная марилана могла вообще убить глупого эльфа, что благодаря связывающей нас магической метке автоматически повлекло бы за собой и мою смерть, я старался гнать подальше. Настроение и так не ахти, а если еще признать, что из-за раздолбайства нашего алхимика я едва не отправился прямиком на тот свет…

Додумать не позволило захлестнувшее сознание сильное чувство вины. Чужое. Видимо, пока я валялся без сознания, кто-то избавил меня от амулета. Заглянув в желтые глаза большой кошки, я мысленно поинтересовался:

— Что случилось?

— Хозяин, я подвела тебя, — марилана ткнулась мордой мне в щеку, пытаясь выразить глубину своего раскаяния. — Я видела, как твой учитель причиняет тебе боль, но ничего не могла сделать.

— Брось! — поспешил я утешить подругу. — Ты ни в чем не виновата! Разве не чувствуешь, что я на тебя нисколько не сержусь? Наоборот, очень рад, что ты проявила благоразумие и не стала мешать Ушастику. Так что не переживай! Ты у меня умница, и я горжусь тобой. Честное пионерское! А Дару за эту дурацкую выходку мы еще оборвем уши! И мозги на место вправим… Или хотя бы попытаемся, поскольку я всерьез начинаю сомневаться в том, что они у него вообще имеются.

И тут к нашему диалогу подключился еще один собеседник — мой желудок напомнил о своем существовании громкой проникновенной руладой. Оно и понятно, кружка зелья натощак даже на легкий перекус не тянет, а сейчас, судя по лучам заглядывающего в окошко солнца, обед на носу. Покосившись на Лисенка, я хотел было послать девушку за чем-нибудь съедобным, но не успел. Давящее на сознание неприятное ощущение пустоты как-то очень быстро трансформировалось в настоятельную потребность посетить укромное местечко.

Некоторое время я еще пытался бороться с желанием организма, однако был вынужден капитулировать. Вот только мысль попросить сиделку приволочь подходящую по размерам посудину показалась мне донельзя отвратительной. И хотя я был знаком с поговоркой о том, что естественное не является безобразным, догадывался, что Ушастик оставил девушке инструкции и на этот счет, но едва представил, как рыжая засовывает под меня импровизированное судно… В общем, стыд затмил всякую осторожность.

— Лисенок, ну-ка, развяжи меня!

— Но Дар сказал…

— Живо!!! — заорал я, предчувствуя скорый взрыв.

Ослушаться девушка не осмелилась. Проглотила заготовленные возражения и принялась распутывать узлы на веревке. Дело двигалось медленно, а силы были на исходе, поэтому я попросил подругу помочь. Пара точных ударов когтями — и я получил возможность двигаться. Еще парочка — и разорванные на клочки тряпки, связывавшие правую руку, полетели на пол вместе с импровизированной шиной. А на несколько царапин плевать! Заживут, никуда не денутся!

Пошевелив покрытой коричневыми разводами конечностью, я удостоверился, что предосторожности Ушастика оказались лишними — суставы успели восстановиться и работали не хуже швейцарских часиков. Сев на кровати, я спустил ноги и позволил марилане довести дело до конца, а затем пулей выскочил во двор, даже не надев штаны. Когда счет идет на мгновения, о правилах приличия задумываться не приходится.