Проводники судьбы (СИ)

Мира огляделась вокруг. Кроме странного мужчины поблизости не было никого. Гробовая тишина окутала все вокруг, затаилась в воздухе. Вот именно, гробовая. Удачнее выражения и не придумаешь. Мира ощутила, что ей стало как‑то не по себе. В этот момент зазвонили церковные колокола, и девушка вздрогнула от неожиданности. А незнакомец даже и не обернулся. Он сидел спиной к Мире, а потому девушка не могла как следует рассмотреть его или хотя бы определить возраст. Он был одет в светлый плащ, и у него были прямые рыжие волосы. Вот и все, что удалось разглядеть Мире.

Последний раз окинув взглядом памятник на могиле тети, Мира поспешно пошла прочь. На кладбище по — прежнему не было ни души: только она и рыжеволосый незнакомец. А еще колокольный звон, разносящийся далеко по окрестностям. Мира ускорила шаг, рискуя поскользнуться на льду.

Отойдя уже на порядочное расстояние от загадочного незнакомца, девушка резко остановилась. А что, если человеку стало плохо: закружилась голова, сердечный приступ или еще что… Несколько секунд девушка простояла в нерешительности. Ее мучил какой‑то неосознанный страх — боязнь взглянуть в глаза незнакомцу. Наконец решив, что если не сделает этого, то будет жалеть до конца своих дней, Мира развернулась и направилась к мужчине.

Идя к незнакомцу, Мира все‑таки надеялась, что тот услышит шум ее шагов и обернется. Тогда, может быть, даже удастся сделать вид, что шла она вовсе не к нему, и избежать встречи. Но он не двинулся с места. Даже тогда, когда она подошла вплотную. Даже тогда, когда обратилась к нему:

— Простите… — голос ее прозвучал как‑то совсем неуверенно.

Потом Мира решилась и осторожно коснулась рукой плеча незнакомца. Каким бы легким ни было прикосновение, оно произвело куда более значительный эффект, нежели слова. Мужчина резко обернулся и вскочил на ноги.

От испуга и неожиданности девушка отпрянула и, поскользнувшись на льду, едва не упала. Несколько секунд, не в силах вымолвить ни слова, она рассматривала незнакомца. Он был еще очень молод, вероятно, одних лет с Мирой или чуть старше, однако мало чем походил на ее сверстников: тех, с кем она виделась в университете и на вечеринках у друзей.

Первое, на что она обратила внимание, были глаза. Большие карие, словно источавшие лучистое сияние. Брови и ресницы были почти черными — намного темнее цвета волос.

Увидев смущение на лице девушки, молодой человек добродушно улыбнулся. Мира отметила, что у него невероятно красивая улыбка.

Молчание затянулось. Явственно ощущая, что краснеет, Мира наконец нарушила его:

— Простите, ради бога, что помешала вам. Я, правда, не хотела. Просто заметила, что вы долго сидите в неподвижности… и решила, что вам стало плохо. Неловко как‑то вышло…

— Не страшно! — он ободряюще похлопал девушку по плечу. Хотя Мира видела его впервые, это прикосновение отнюдь не показалось ей дерзким. — Я просто задумался… Нахлынули воспоминания, — мужчина на мгновение посерьезнел. — А вы молодец. Нечасто увидишь тех, кто проявляет сочувствие к незнакомым людям, все больше равнодушие.

— Я, пожалуй, пойду, — произнесла Мира, хотя уходить, по правде говоря, ей хотелось меньше всего на свете. — Не буду вас отвлекать. Еще раз простите за беспокойство.

— Я тоже пойду, — заметил он. — Довольно предаваться печали. Что было, то прошло. Прошлого не вернуть. И если те, кто были нам близки, оставили нас, то, наверное, и в этом есть какой‑то смысл.

Мира лишь кивнула, не зная, что можно ответить на такое высказывание.

Молодой человек приветливо улыбался ей, а она стояла на месте, не зная, что сказать или сделать, и чувствуя, как пылают щеки.

— Мира, — представилась она, протягивая руку.

Но мужчина не двинулся с места, и улыбка мгновенно исчезла с его лица.

— Смеетесь? — он пристально посмотрел в глаза девушке, и в его голосе послышались горечь и досада.

На этот раз пришел черед Миры злиться:

— А вот и нет! — девушка сверкнула глазами. — Почему все так реагируют? Это мое настоящее имя, его дали при рождении. Да, редкое. И что с того?

— Редкое… — эхом повторил он.

Вместо объяснений он указал на надгробную плиту, у которой провел столько времени.

С фотографии на Миру смотрело детское личико. Потом девушка взглянула на имя. «Мирра»… На другие надписи она уже не обращала внимания.

— Моя сестра, — пояснил он, и голос его звучал как‑то неестественно бесстрастно.

— Мое имя пишется с одним «р», — смущенно промолвила она, злясь на себя за то, что не может сказать ничего более умного.

— Ну, вот и замечательно, — произнес молодой человек, и черты лица его вновь смягчились. — А я Александр.

Взяв ее руку в свою, он к огромному удивлению девушки коснулся губами тыльной стороны ее ладони.

— Мне всегда казалось странным пожимать руку женщине, — заметил Александр, прочтя в ее глазах недоумение.

Девушка улыбнулась, не в силах удержаться от злорадной мысли. Если бы она сегодня надела свои мохеровые перчатки, он бы еще долго отплевывался от шерсти.

Внезапно Мира заметила, что ее нового знакомого что‑то встревожило. Александр внимательно смотрел куда‑то поверх ее головы.