Проводы на тот свет

- Гуляем! - провозгласил с душевным подъемом Сима и умчался, припевая на ходу: "Уже в дороге, уже в пути..."

Он появился с пакетом в руке, поманил таинственно Алексея:

- Пойдем со мной. Внушаешь доверие. Говоришь, тебя Алехой кличут?

- Да.

Симеон привел его к маленькой недостроенной часовенке, с наглухо заколоченными окнами. Дверь её была на замочке, но у Симеона имелся ключик, он открыл, и они вошли внутрь, оставив дверь приоткрытой, чтобы пробивался свет.

На возвышении в центре часовенки стоял старый диван, явно притащенный с ближайшей свалки, ещё имелись такого же происхождения стол и стулья.

- Мои апартаменты, - объявил Сима. - Осмотрелся? Дверь закрываю от любопытных взоров. Береженого и на погосте Бог бережет.

Он закрыл дверь, зажег огарок свечи, достал с деревянной полки граненые стаканы, чашки, разложил на газете закуску.

- Птичка Божия не знает ни заботы, ни труда. Все нужное вокруг лежит, надо только нагнуться и поднять.

Сима явно имел в виду если не свалку, то мусорные баки близлежащих жилых домов.

- Ты кто? - спросил кладбищенский человек после того, как они, не торопясь, со вкусом выпили.

- Не знаю, - вполне искренне ответил ему Алексей. - Да и кто что знает о себе - кто он, что он? Ты лучше объясни, где это мы находимся.

Симеон ухмыльнулся:

- Лет пять назад какой-то придурок из новых русских решил при жизни построить себе часовню-склеп, чтобы лежать в ней спокойно и ближе к Богу, поскольку часовенки - Божьи домишки. Начал строить и куда-то сгинул. А часовенку не трогают, поскольку частная собственность, за все уплачено. Вот я и решил: чего ей пустовать? Объявится хозяин, живой или мертвый освобожу ему эти апартаменты. Ты выпьешь или пропустишь?

- Выпью, - сказал Алексей и незаметно выплеснул содержимое стакана под стол.

- Свой человек, - заметил Сима и хлопнул очередной стакан, чутко прислушиваясь, как разливается по худому, жилистому телу алкоголь.

- Спасибо, брат, спас. Квартиру взял или дачу, или ещё чего? Денежки-то с неба не валятся, их добывать надо.

- Еще чего, - неопределенно ответил Алексей.

- Понятно. - Сима глубокомысленно уставился в темный угол и предложил:

- А хочешь, я тебе свою спою? Хороший ты мужик...

Он тронул струны гитары и тихо не то запел, не то заговорил, растягивая слова:

Здесь только тени бродят

И клены шелестят,

В уютных домовинах

Покойники лежат...

- Домовина - это по-старославянски гроб. Хохлы и сегодня еЩе гробы домовинами называют, - объяснил Сима. - Нравится мне это слово. Мягкое, от земного "дом".

Он продолжил свою песню:

Отброшены пороки,

Угас пожар страстей,

Святые и пророки

Спят тихо под землей...

Он ожидал одобрения, и Алексей сказал:

- Берет за сердце. Были люди, а стали тени, и жизнь у них на том свете скучная - ни пороков, ни страстей. А нас они видят?

- Конечно. И сразу определяют, какой человек пришел - хороший или плохой. Вот ты им понравился.

- С чего взял? - удивился Алексей.

- Слышишь, какая тишина стоит? Ни потрескиванья-перестука, ни шороха земли... Знают, что ты вреда им не причинишь.

Алексею было немного не по себе. Вот сидит на кладбище, можно считать, под землей, в чьей-то будущей могиле-склепе, при шевелящемся на сквознячке свечного огарка, слушает песни про вампиров и тени. И словно нет там, наверху, другой жизни, отделен он от неё не только тонким слоем земли, но и разделившими живых и мертвых пластами времен.

- Расскажи о том, как ты поселился на кладбище, - попросил он Симу.

- Все очень просто. Я был инженером на маленьком предприятии, производили мы всякую металлическую мелочь для домашнего употребления. День за днем - одно и то же. Жена запилила, вечно ей денег не хватало. Мне приятели говорили, что она погуливает, но я не верил. А потом как-то прихожу с работы пораньше, а она в постели с каким-то лбом. Я взвыл, но они на пару меня быстро успокоили, вышвырнули на лестницу. И пошел я, куда глаза глядят. Забрался на кладбище, слава Богу, лето было, прикорнул у чужой могилки, забылся в беспамятстве. И этой ночью, тихой и бесшумной, понял я, что кладбище - это единственное место, где меня никто не обидит. Гитару на одной могилке нашел, какая-то компания приятеля погибшего проведывала, малость выпили парни и девицы, все позабывали. Вот и живу так... как сегодня. С утра ничего не было, даже кусочка хлеба, а к обеду, видишь, уже пируем. Мир не без добрых людей, а на кладбищах людям особенно хочется быть добрыми, словно откупаются от Бога и покойников добротой. Я не один здесь "прописан", нас несколько таких горемык. Вот скоро Анька прибежит, телка, только я, как говорят, не по этой части - алкоголик...

Сима рассказал о себе искренне и без излишней жалостливости, только все равно Алексей не мог понять, как можно живому поселиться на кладбище. А Сима, желая поразить понравившегося гостя, стал рассказывать, какие бывают здесь драмы и трагедии, когда хоронят.

- Я с этого кладбища скоро съеду, - вдруг сказал он. Так говорят о том, что поменяют квартиру или переедут в другой район.

- Почему?