Провокативная терапия

Все механизмы психической защиты – это утверждения типа: «Это не я. Это все МАТЬ, или ОТЕЦ, или ОБЩЕСТВО», или «Я этого не делал», или еще какой-нибудь способ отрицания, выбранный в попытке сохранить лицо и избежать стыда. И каждое отрицание – это тоже выбор. (Небезынтересно, что большая часть медицинской литературы, посвящённой взаимоотношениям матери и ребёнка, написана теоретиками-мужчинами, и неудивительно, что в большинстве случаев в дисфункциональном поведении клиентов обвиняют их матерей.)

Если клиент хочет измениться на практике, то рано или поздно психотерапевт, какой бы теории он ни придерживался, должен сказать ему: «Руки в ноги и вперёд!» Некоторые пытаются сделать это тонкими намёками, но в конце концов вынуждены сдаться: «Я думаю, мы достаточно обсудили это, достаточно интерпретировали и переинтерпретировали вашу бессознательную динамику. Настало время начать использовать полученные знания». Перевод: «Руки в ноги и вперёд!»

Даже последователи и ученики Б.Ф. Скиннера вынуждены полагаться на возможность выбора и свободу воли (несмотря на утверждения Скиннера об обратном; см. Beyond Freedom and Dignity (По ту сторону свободы и достоинства), 1971). Например, если клиент неоднократно пропускает сессии и утверждает, что ему мешают факторы подкрепления, он должен либо изменить свои факторы подкрепления, либо отказаться от лечения. Если же клиент утверждает, что ничего не может с собой поделать, то мы либо помещаем его в психиатрическую больницу или тюрьму, либо подвергаем остракизму в обществе. Его не выпустят и не будут относиться к нему иначе, чем как к безответственному психу, пока он не решит, что может с собой что-то поделать. Опять же, несмотря на рассуждения некоторых психотерапевтов на эту тему, общество в целом действует по принципу «если не можешь платить за квартиру – съезжай».

Следующая простая парадигма является центральной для того, о чём мы только что говорили:

I. Я не функционирую

II. Потому что

III. Я не могу      IV. Я не буду

Клиент выбирает «я не могу». Провокативный психотерапевт, твёрдо веря, что клиент не хочет, с юмором соглашается и воспроизводит мрачные постулаты психологического детерминизма, пытаясь спровоцировать клиента признать, что он не функционирует, потому что не хочет. Клиент соглашается с утверждением I и хочет объяснить себе своё поведение – утверждение II, что почти неизбежно приводит его к утверждению III. Задача психотерапевта – заставить его склониться в пользу утверждения IV, чтобы затем он смог совершить свободный выбор и руководствоваться им. Никто не способен дать ему эту свободу. Соглашаясь с тем, что мы в значительной степени являемся продуктом наследственности (среда, в конце концов, не даёт нам гениталий), что существует большое количество факторов, определяющих поведение человека, – экономических, социальных, психических и культурных, что мы рискуем показаться слишком банальными, мы в провокативной терапии тем не менее принципиально исходим из следующего постулата: клиент несёт ответственность за своё поведение. Примером одного из самых трудных признаний для любого человека может служить простая фраза «я сделал это своими руками». Принять на себя ответственность за своё поведение и не перекладывать её на других людей, систему и прочее трудно, но крайне важно. Многим покажется наивной и безвкусно незамысловатой позиция, согласно которой люди попадают в трудные ситуации по собственному желанию, но в терапевтических целях (изменить установки, восприятие и поведение клиентов) мы делаем именно такое допущение. Независимо от того, правда ли это, клинический опыт убедительно свидетельствует о том, что это наиболее действенное допущение, позволяющее добиться изменений в клиенте и наиболее полно реализовать его потенциал.

Клиент обладает гораздо большим потенциалом для нахождения адаптивных, продуктивных и социализированных способов жить, чем предполагаю я, он или большинство практикующих психотерапевтов.

В клинической практике широко практикуются мрачные прогнозы относительно недостаточных способностей клиентов, которые, вероятно, в большей степени отражают субъективную реакцию отдельного психотерапевта на то, что такое беспомощность и безнадёжность, чем какие-либо объективные данные о клиенте.