Провокация (Солдаты удачи - 15)

- Ничего я не просрал, - возразил Томас, проявив совершенно неожиданную трезвость понимания ситуации. - Ты, Муха, как ребенок. Никто и не дал бы мне этих бабок. Да еще и шею могли свернуть. Даже странно, что ты этого не понимаешь.

- Ты потерял бумаги, за которые отдал пятьдесят штук! Пятьдесят тысяч долларов, Фитиль! Вникни! Ты мог бы на них десять лет жить и в ус не дуть!

- Нет. Если десять лет, то дуть. А не дуть - только пять лет.

- Ладно, пять. Мало? Взял и выбросил пять лет безбедной жизни! Из-за чего? Из-за пьянки!

- Ты плохо обо мне думаешь, Муха. Да, плохо. Я от тебя этого не ожидал. И вообще ты грубо со мной обращаешься. Охрана не должна так обращаться с охраняемым лицом. Я еще в машине хотел все рассказать, а ты сказал мне "заткнись".

- Что ты, черт бы тебя, хотел рассказать? Давай, рассказывай!

Томас болезненно поморщился и пообещал:

- Расскажу. Только сначала нужно поправиться. А то немножко болит голова.

Я вопросительно взглянул на Дока. Он кивнул:

- Можно. В его состоянии это не имеет значения.

Рита подошла к бару, налила в низкий широкий стакан "Мартеля" и на подносе подала Томасу.

- Спасибо, - с чувством сказал он. - Рита Лоо, ты нравишься мне все больше. И знаешь что? Я, пожалуй, в самом деле на тебе женюсь. Почему нет? В жизни все нужно попробовать.

- Из нас выйдет хорошая пара. Пей.

Томас был не из тех, кто заставляет себя упрашивать. Он осушил стакан, потом удобно устроился на диване, закурил и приступил к рассказу:

- Вот ты, Серж, спрашивал, кто этот толстый человек из клуба "Лунный свет".

- Ты сказал: администратор.

- Не-ет! Он не просто администратор. Он лучший мастер в Таллине. Кукольник. Он делает куклы.

- Куклы? - удивился Артист. - Какие куклы?

- Не те, в которые играют. Совсем другие. Серж уже догадался. Мы вместе с ним были у Мюйра. Ты понял, почему я так себя вел? Волновался, пакет ронял?

- Тогда не понял, - честно признался я. - Сейчас понимаю.

- Ты правильно понимаешь. Я отдал ему не бабки. Нет. Я впарил ему "куклу"! Это такие пачки, с виду как бабки, - объяснил Томас Артисту. - Но бабки там только сверху и снизу. А в середине - бумага. Это и называется "кукла".

- А где же бабки? - спросил Муха.

Томас расстегнул плащ, извлек из внутреннего кармана пакет в коричневой оберточной бумаге и с торжеством шлепнул его на стол:

- Вот! А вы говорите: алкаш, зашейся!

- Фитиль, я тебя недооценил, - вынужден был признать Муха.

Он развернул бумагу. Там оказалось пять пачек в банковских бандеролях. Я недоуменно поморщился. Я хорошо помнил, что Мюйр вскрывал бандероли на всех пачках.

Я распотрошил пачки. В каждой из них было по две стодолларовые купюры сверху и снизу, а в середине - аккуратно нарезанная бумага.

Это была "кукла".

И тут до меня дошло: Томас перепутал пакеты. Пакет с долларами он отдал Мюйру, а "куклу" спрятал в потайной карман плаща.

Томас уставился на "куклу" и смотрел на нее не меньше минуты. Потом снял плащ и пиджак, лег на диван, скрестил на груди руки и сказал:

- Доктор, приступайте. Я сдаюсь.

Нам предписывалось: по прибытии в Аугсбург остановиться в отеле "Хохбауэр" на Фридхофштрассе, оформить в мэрии документы на вскрытие могилы Альфонса Реба-не, купить по кредитной карточке гроб высшей категории и доставить на муниципальное кладбище, переместить останки Альфонса Ребане в купленный гроб, организовать упаковку гроба в деревянный короб. После этого дождаться прибытия из Таллина микроавтобуса, погрузить в него короб и самолетом вернуться в Таллин.

Билеты на рейс "Люфтганзы" до Мюнхена, от которого до Аугсбурга было около ста километров, заказали для нас на 28 февраля, но вылет пришлось перенести. То ли Док переборщил с дозой снотворного, то ли организм Томаса оказался слишком восприимчив к димедролу, но после капельницы и уколов он продрых не сутки, а почти двое. Но Янсен не выразил никакого недовольства отсрочкой. Напротив, выразил глубокое удовлетворение нашими действиями, хотя и не понял, как нам удалось уломать клиента на это дело.

Роль сиделки при Томасе взяла на себя Рита Лоо. Доктор Гамберг заходил, интересовался состоянием пациента и всаживал ему в задницу какие-то очищающие кровь уколы. Нам же делать было совершенно нечего, и я воспользовался этим, чтобы прочитать сценарий кинорежиссера Марта Кыпса.

Специалист я в этих делах никакой, но мне показалось, что Артист в оценке этого сочинения был прав: характеры схематичны, а диалоги написаны газетным языком. Если, конечно, иметь в виду газеты советских времен, а не нынешние, где язык бывает очень даже выразительным.

Но кое-что меня в сценарии заинтересовало. Там была, например, сцена, когда Альфонса Ребане вызывают в ставку Гитлера, чтобы вручить Рыцарский крест с дубовыми листьями:

"Гитлер. Полковник, я счастлив вручить вам высшую награду Третьего рейха.

Ребане. Мой фюрер, я приму этот крест в тот день, когда Эстония станет свободной.

Гитлер. Я знал, что эстонцы самая высокая нация в мире. Теперь я вижу, что это великая нация!"