ПРОВОКАЦИОННАЯ ТЕРАПИЯ

Прежде чем встретиться с нею, я прочитал толстую историю болезни (почти 5 фунтов машинописных страниц). Очень скоро я пришел к заключению, что этот случай как раз для меня, и, как выразился один из студентов: «Они считают, что мы не причиним вреда, но вполне можем принести некоторую пользу». Я побаивался пациентки, поскольку прочитал в истории болезни, что она имеет плохую привычку время от времени срывать с себя всю одежду. Помню, мы проводили беседы всю осень и зиму, и я постоянно боялся, что эта огромная, толстая, смуглая девица что-нибудь сотворит со мной. Она садилась у окна, а я ближе к двери, чтобы в любой момент можно было добежать до комнаты медсестер, если она вдруг начнет стриптиз.

После семи месяцев безрезультатных встреч по 2 раза в неделю я должен был показать пациентку на собрании наших терапевтов. Все хвалили меня за прекрасную презентацию, сочувствовали и предлагали помощь, сокрушались о том, «как ужасно работать с душевнобольными» и посоветовали довести до сведения ее семьи «неутешительный прогноз», а пациентку перевели в одну из дальних палат.

Мягко сказать, что я был подавлен всем этим, мой руководитель даже предостерег меня от того, чтобы «чрезмерная чувствительность к ней не захватила меня» и чтобы я начал закругляться с этой «историей болезни». Двое из моих приятелей– студентов, которые выслушивали мои излияния по поводу Рэйчел, настоятельно посоветовали мне почитать «Client-Centered Therapy» (терапия, направленная на клиента) Карла Роджерса; они (Франк Хьюс и Мэгнус Сенг) внимательно прочитали монографию, обсудили и с успехом применяли в работе с больными. Они заявили, что с применением клиент– центрированной терапии их пациенты начали беседовать о более значительных вещах, их родители отмечают большую контактность с другими больными в палате, больничный персонал отмечает появление более осмысленной реакции при вы полнении обязанностей по уборке палат и т.д. Один из больных Фрэнка был избран в своей палате «пациентом месяца» – титул, присуждаемый за явные показатели выздоровления в течение месяца. Мэг и Фрзнк наседали на меня: «Почитай Роджерса, почитай Роджерса». И, в конце концов, чтобы избавиться от них, я согласился прочитать пару глав из их «новой Библии».

Вначале я остался совсем равнодушным, но, чтобы избавиться от них, я согласился прочитать пару глав из их «новой Библии».

Книга показалась мне неглубокой и полной суеверий, прямой противоположностью евангелия Фрейда, которое я штудировал во время подготовки к карьере психотерапевта. Но затем я натолкнулся на описание некоторых сеансов, и вдруг меня осенило: "Это на самом деле происходит так, эти незаконченные предложения, эти «ах-х», грамматические ошибки, недопонимание и попытки преодолеть, исправить его и все остальное". Неожиданно книга ожила, и, готовясь к «последнему сеансу» с Рэйчел, я заявил Фрэнку и Мэгу: «В этой беседе я сам буду Карлом Роджерсом».

Я был решительно настроен понять Рэйчел с ее точки зрения (с ее уровня восприятия), начать с самого начала и помочь ей шаг за шагом и достигнуть уровня «эмпатического понимания». Я начал сеанс и тотчас почувствовал, что все шло не так, как мне хотелось, а через пару часов я закруглился с беседой. В голове была одна мысль: «Какого черта!»

Теперь я по-новому смотрел на пациентов и клиентов. Впервые за семь месяцев я взглянул на положение вещей ее глазами, а не больничного персонала, ее семьи и общества в целом. Она вела себя сообразно ее собственному мировосприятию. Это было пугающее, но и влекущее открытие – войти в мир другого человека, «частичку вселенной», заполненную только ею (как я после сказал Фрэнку и Мэгу), и увидеть людей, вещи, чувства, мысли и образы, отношения с ее точки зрения. И тогда ее поведение приобрело смысл, все сошлось и стало «рациональным».

Никогда мне не забыть возбуждения тех дней; многое, чему я учился ранее, казалось мне ненужным, многие семинары и лекции лишенными смысла… Мы подолгу говорили с Фрэнком и Мэгом, и я начал по-новому осмысливать многие вещи, которым меня учили, видел их в другом свете и стараться по-иному применить. Клиент-центрированная терапия отныне стала для меня силой, интегрирующей все приобретенное в ходе учебы знания, и возможностью применения их в работе с пациентами. Сеансы с Рэйчел стали для меня желанными. Я отчетливо помню, как однажды после очередного сеанса я с энтузиазмом делился до 2 часов ночи с моей бедной женой Джуной своими мыслями и идеями новых подходов лечения больных, пока не опомнился, увидев, что жена уже уснула. Я немного обиделся, но со временем осознал, что как бы жена не старалась, она не сможет полностью разделить мой восторг от «нового открытия».