Провоцирующая риторика? – Меткий ответ!

Со времен первого немецкоговорящего ток-шоу «Чем позднее вечер…» (ведущий Дитмар Шонхэр), основы развлекательной программы восьмидесятых годов практически не изменились. Так прокомментировала их однажды вечерняя газета «Abendzeitung»: «Кто прилежно смотрит все ток-шоу, может с уверенностью сказать, о чем думали, мечтали, говорили, во что верили в XX веке. Тот знает все метаморфозы феминизма, похождения новых изгоев, оргии самовосхваления политиков».

Зрителю предлагают «хлеба и зрелища», только на современный манер, где информативность заменяется противостоянием.

Речь идет не о гонораре от 500 до 1000 DM, привлекающем гостей для создания «жизненного» развлечения. Мотивируемая шкала колеблется от эго до маркетинга, даже когда представитель руководящих структур оказывается под перекрестным огнем оппонентов, что заканчивается кровоизлиянием или сердечной недостаточностью первого, а мы на короткий момент удивляемся допустимости вопросов на таких развлекательных передачах.

Разумеется, границы давно нарушены, стоимость пропорциональна желаемому размеру разглашения (как заплатишь, так и покажем).

Впрочем, с нашего согласия

• либерал стреляет из водного пистолета в министра – тот падает;

• феминистка и девушка легкого поведения колотят друг друга под лозунгом «Активная дискуссия»;

• гости ток-шоу просто отказываются от ответа и молчат;

• обижаются ведущие, часто политики просто встают и уходят в середине передачи;

• феминистка понимает буквально латинское выражение «in vino Veritas» и выплескивает бокал вина в лицо собеседнику;

• ведущий спрашивает актера, не хочет ли последний передать личный привет своей умершей матери;

• спрашивают актера, когда он впервые пережил оргазм;

• как-то спросили сенатора, как бы он себя чувствовал в роли известного убийцы.

Вербальный восторг больше не имеет границ, а борьба за установленные рамки воспринимается лишь как провокация.

Используя все многообразие лексики, ведущие раскладывают «личность» своего гостя по полочкам. Если оказывается, что это не тот случай, то право бичевания переходит к другим участникам шоу. Гость оказывается предназначенным для провокации и одновременно «персонажем кукольного театра».

Так, например, Томас Адам называет ток-шоу «Горячий стул» на RTL программой-оппонентом «Франкфуртскому обозрению»: «Ответ коммерческого телевидения на бесконечную болтовню официальных кругов, продолжение и завершение ток-шоу боксерскими поединками». «Свершилось», – так высказался по этому поводу Вольфганг Яниш, – существует все-таки яркая птица – принцип; болтовня о происшествиях, в которых задействованы по возможности одни и те же люди, и ведущий, пытающийся скрепить это все в одно целое, так сказать в непринужденную беседу, зависит от профессионализма». А утверждения? М-ммм, часто, к сожалению, только «социальная мишура», вербальный шум, эффектная вербальная косметика. Но самое главное – имидж соответствует.

Новые масштабы бедности взаимоотношений

Чтобы понять характер разговора, достаточно обратить внимание на положение собеседников по отношению друг к другу. Сопровождающие разговор невербальные сигналы выдадут истинный смысл обращения, начиная с высокомерных и заканчивая заискивающими.

В сфере отношений действует библейское «золотое правило» или философское – категоричный императив, оба можно объединить в высказывание: «Не говори другому то, что сам не хочешь слышать, или точнее: „Не поступай с другими так, как не хочешь, чтобы поступили с тобой!“

Если выражаться научным языком, речь идет о принципе обратимости, принципе изменения направления. Мы сами берем на себя обязательство спрашивать: «А как бы вел себя я, оказавшись на месте другого, как бы я тогда себя чувствовал?»

Наше общение не заканчивается моментом получения информации или новости, нам нужно сформировать мнение о данной теме и передать его другим. Часто мы руководствуемся существующими социальными связями с собеседником, стараемся их усилить, сравнить, и, в конечном итоге понять, принимаем мы их или отвергаем.

Нередко мы ловим себя на мысли, как неприятно, когда кто-то навязывает свою точку зрения или пытается заставить нас что-то сделать, и тут же начинаем: «Должен тебе сказать…» без зазрения совести внушать собеседнику, как ему нужно поступить.

Я решаю, когда мне кто-то вербально или не вербально «наступил на ногу», глубоко задел упреком, обвинением или оскорблением. Точно так же можно рассмотреть опыт со стороны собеседника, который со своей субъективностью воспринимает наши доброжелательные намерения неверно (не то, что хотелось сказать), и мы вдруг понимаем всю глупость положения.

Чего мы меньше всего желаем, так это тщательного отделения личного в межличностных отношениях. В сфере самовыражения каждый из нас легче оказывается в роли наблюдателя, и ощущает себя диагностиком, терапевтом или аналитиком («Что ты скажешь о себе?).