Проза о войне (сборник)

— А я никогда не получала писем от папы. Он не писал в ту ночь перед боем, он был с мамой. Это была единственная ночь в их жизни, и поэтому я — Анна Вилленстович, а не Анна Суслина. И ордена у нас нет. Он у бабушки хранится, у папиной мамы. А бабушка мою маму не признала и орден нам не отдала.

— Свинство это, — сказал Константин, больше думая о своем. — По себе знаю.

— В те годы редкая любовь приносила счастье, — тихо продолжала Анна, — но мама всю жизнь считала себя счастливейшей из женщин. Странно, правда?

— Странно, — вздохнул Константин. — А может быть, и нет. Нам трудно судить: у них были другие единицы измерения, и счастья и несчастья. Выше наших.

— Неизмеримо выше, — согласилась Анна.

Некоторое время они шли молча.

— Что–то случилось со мной за эти дни, — наконец сказал он. — Сам не понимаю что, но чувствую. Может быть, потом разберусь, потом пойму.

— Это естественно, Костя.

— Мне не в чем себя упрекнуть, не подумайте, Аня. Живу нормально, как все. Служу честно. Делаю, что положено. Но может быть, в этом–то все и дело: только, что положено. Не меньше, но и не больше… Он вдруг замолчал и остановился. И Анна остановилась. Возле обелиска молча стояли люди.

Они узнали их, когда подошли ближе.

Юнессу Хабанееву и профессора Сайко, Леню Лавкина и народного артиста Мятникова, летчика гражданской авиации Тенгиза Кодеридзе и сестер Крынкиных, племянника Глебова и Валентину Ивановну. И молча встали рядом.

И тогда возник последний титр фильма. Нет, не «Конец», потому что не было конца в этой истории. Просто медленно всплыла надпись: «СТОЯВШИМ НАСМЕРТЬ ВО ИМЯ ЖИЗНИ».

Бессмертный полк с реальными историями о женщинах на войне

Татьяна Петровна Белова. Первая женщина-гвардеец в саперных войсках

Моя бабушка Татьяна Петровна Белова (1918–2012) родилась в Витебской области, деревне Дуброво Соржицкого сельсовета. В 1935 году окончила неполную среднюю школу. Поступила в Витебский медтехникум. Затем работала в амбулатории при фабрике «КИМ» города Витебска… Потом была война…

27 июня 1941 года ее призвали в армию. Направили в 184-й отдельный саперный батальон в Карело-Финскую ССР. Два «кубика» в петлицах, стала Татьяна военфельдшером. Трудно служить среди мужчин женщинам, а их там было всего четверо. Много разных тяжких воспоминаний осталось в памяти. Осенью 1941 года привезли к штабу батальона 12 тел – наши саперы погибли, защищая высоту «Верблюд». Больно было, непривычно… Их похоронили еще в гробах. Потом подобное делать уже было невозможно.

184-й батальон был при 7-й армии во главе с командующим генералом Мерецковым и выполнял особые задания. Немцы захватили город Тихвин, единственную станцию сообщения с блокадным Ленинградом через Ладожское озеро. 184-й батальон и его опытнейшие саперы были брошены на освобождение города Тихвина и спасение Дороги жизни. Тихвин освободили, он был в руках врага всего 3–4 дня. «Наш батальон понес огромные потери, – вспоминала бабушка. – В строю осталось немного солдат и офицеров. Пострадали и наши медики. Фельдшер Вера, раненная осколком в затылок, ослепла, ее увезли в тыл. Военфельдшер 17-летняя Зоя была убита. Ее поджидала на просеке сидящая на дереве “финская кукушка” – снайпер. Волею судеб я осталась жива. За бои по освобождению Тихвина от врага нашему батальону было присвоено звание “1-й Гвардейский отдельный саперный батальон”. Я стала первой женщиной-гвардейцем в саперных войсках и была награждена медалью “За боевые заслуги”.

Я была ранена, но не очень тяжело, отказалась от госпитализации и осталась в своем батальоне…

У саперов трудная жизнь. Я им часто отдавала свой хлеб и папиросы, которые были положены офицерам. И солдаты были благодарны моему нежному к ним отношению и называли меня “наша гвардии Татьяна Петровна”».

Когда я родилась, бабушке было 65 лет. С детства я слышала от нее рассказы про войну – жуткие, трогательные и даже веселые. Но все они были пропитаны мужеством и патриотизмом.

Можно рассказать, как весной 1944 года при форсировании реки Свирь плыло по ней множество солдат, раненых и убитых. Как, проходя по берегу, оказывала помощь раненым – к сожалению, очень молоденьким бойцам… Слышала их умирающих, как они стонали и произносили одно слово: «Мама». Это тяжкое бремя памяти.

Можно рассказать, как из Ленинграда передислоцировался госпиталь по Ладожскому озеру, и всех медиков и раненых расстреляли и затопили фашистские самолеты. Сколько же солдат, техники лежит там на дне!

Можно рассказать и о том, как в северные –30°С ночью они спали в палатке у костра и мечтали хоть о какой-то теплой постели. И как кидали кусочек картонки в кипяток, подыгрывая друг другу, что это – чай.

Рассказала Анастасия Бородкина

Татьяна Ивановна Николаева. В женском батальоне