Проза жизни

Стольников кратко отрекомендовался, сообщил, что в городе работает комиссия министерства и ему поручено разобраться с финдокументами симпозиума океанологов. Он постарается отнять как можно меньше времени. Нет, сомнений в подлинности документов у него нет, никаких «сигналов» не поступало — это плановая ревизия. Хотелось бы получить заверенный пароходством график выхода из порта теплохода первого класса «Зоя Космодемьянская». Благодарю вас, вот еще только подпись и печать. Товарищ Сухарев, документы управления оказались неполны: нигде нет акта о том, что круиз состоялся… конечно, простая халатность со стороны финансового отдела управления, но уж такие мы буквоеды. Организовывать и проводить мероприятия на высоком уровне научились, а вот оформить надлежащим образом — увы, руки не доходят. Не затруднит ли дать такой акт за подписью капитана теплохода? Теплоход в рейсе? — тогда за подписью пароходства. Как вы понимаете, иначе документы на израсходование 5600 рублей недействительны. Отлично, люблю четкость морского флота, нас вполне устроит подпись начальника управления морского туризма и ваша, Игорь Игнатьевич. А когда теплоход вернется в порт приписки? Да, комиссия еще будет на месте…

Сквозь весь этот вежливый и официальный щебет Павел Стольников хладнокровно и расчетливо проносил замысел, родившийся экспромтом: сначала получить график выхода теплохода, а затем уже акт с подписью и печатью о том, что круиз действительно состоялся, причем проделать это, не вызывая подозрений ни у кого в пароходстве. Ведь, действуя открыто, ничего не добьешься. Пусть считают, что просто чья-то небольшая недоработка, обыкновенный формализм: не хватает бумажки в деле.

Получив график движения теплохода, документ, прямо сказать, абсолютно лишний в этой истории и потому не вызвавший никаких подозрений у Сухарева, Стольников замер и усиленно старался не подать вида, что изумлен: по официальному графику 7 июля судно стояло на санобработке после морской прогулки для канадских туристов. Выходит, Сухарев не знал, что по документам симпозиума именно 7 июля состоялся круиз океанологов? Вопрос к капитану теплохода: как же он ухитрился катать ученых мира в каютах, окутанных парами хлорки и дуста?

Простая ошибка исключалась. Прежде чем подать документ на подпись, подчиненные Сухарева проверяли данные по своей документации — а в морском пароходстве находится большинство навигационных и финансовых документов любого судна, вплоть до журнала по учету каждого подъема якоря. Вот что значит чуть-чуть отойти от накатанных рельсов ревизии, запросить всего один дополнительный и вовсе не финансовый документ! «Но погоди, не спеши с выводами, — останавливал себя Павел. — Готовые схемы — враг творческого мышления».

Тем временем, пока печатали акт и визировали его в управлении туризма, Стольников принял радушное приглашение отобедать с заместителем начальника морского пароходства. Моряки — действительно очень гостеприимный народ, независимо от цели визита гостя. Когда покончили с ухой из стерлядки, в их комнату, располагавшуюся позади служебного кабинета Сухарева, вошел секретарь и вручил шефу акт с одной подписью. Игорь Игнатьевич тут же, не читая, расписался и распорядился, чтобы канцелярия заверила акт печатью. Ему нравилось демонстрировать полное доверие к подчиненным.

За обедом Стольников признался, что это город его студенческой юности, не с ревизией бы ехать сюда… Сухарев ответил комплиментом: ответственный работник министерства не по чину молод, но не по летам опытен, сразу чувствуется профессионал! Павел со своей стороны оценил, как приятно иметь дело с такой четкой организацией, как морской флот! Что ни говорите, Игорь Игнатьевич, а ваши люди точны и исполнительны, куда до них всем «сухопутным»! Но если бы «сухопутные» не допустили маленькой оплошности с актом, у него не было бы повода для столь приятного знакомства…

В завершение обеда Игорь Игнатьевич пригласил всю комиссию на морскую прогулку по заливу, в любой день и час, дал свой прямой телефон, записал координаты Стольникова и распорядился подать «товарищу проверяющему» автомобиль. Хотя до конца дня оставалось около трех часов, Павел решил возвратиться в гостиницу — надо было спокойно обдумать всю эту историю с круизом.