Прожектор доктора Геббельса. Кинематограф Третьего рейха

Все же Геббельс не намеревался сдавать свои позиции. Он даже попытался переубедить Гитлера. Между тем министр связи Эльц-Рюбенах торжествовал. Он не преминул указать начальнику имперского вещания Ойгену Хадамовскому, что отныне он, министр связи, должен был отдавать указания относительно развития телевидения. Произошло это в преддверии очередной Берлинской радиовыставки. В итоге Эльц-Рюбенах потребовал передать в распоряжение почты все экспериментальные устройства, технические установки и телевизионную технику. Но министр связи еще не знал о визите Геббельса к Гитлеру. Его итогом стало появление на свет 11 декабря 1935 года нового указа Гитлера, который касался нового средства массовой информации. Он содержал следующие указания. Имперский министр авиации сохранял свой контроль над телевизионным проектом в части, которая касалась противовоздушной обороны. К его сфере деятельности были отнесены телевизионные съемки, осуществляемые с летательных аппаратов. При этом Геринг должен был согласовывать с Геббельсом все возможные публикации, в которых упоминались данные разработки. Министр связи мог контролировать только сугубо техническую сторону развития гражданского телевидения. Если же какие-то моменты касались обороноспособности рейха, то он должен был согласовывать их с Германом Герингом. В итоге Имперская почта, как подчиненная министру связи структура, должна была по первому требованию предоставлять все необходимые устройства и технику Имперскому министерству народного просвещения и пропаганды. Само же министерство пропаганды во главе с Геббельсом должно было отвечать за стилистическое оформление телевизионных передач, равно как и за их содержательную часть. Теперь на телевизионном поле вместо прошлых двух оказалось три игрока. Пункт о предоставлении необходимой техники министерству пропаганды (читай Имперскому радио) был специально предложен Геббельсом. Дело в том, что после пожара на Берлинской радиовыставке 1935 года деятельность по развитию телевидения в рамках Имперского радио фактически остановилась. Второй указ Гитлера о телевидении фактически ввел на немецком телевидении цензуру. Кроме этого, почти все сотрудники ведомств, связанных с телевизионным проектом, должны были давать подписку о неразглашении. Между тем количество подобных людей с каждым месяцем увеличивалось. Так, например, в телевизионном отделе центрального управления Имперской почты до 1936 года работало около 300 человек. К 1944 году этой проблемой только в рамках почтовых ведомств занималось 1400 сотрудников, причем 350 из них трудились на штатной основе.

Имперское радио совместно с руководством имперского вещания развивали только одну телевизионную программу, которая предназначалась для «телевизионной студии Пауля Нипкова – Берлин». Ответственным за эту сферу деятельности был назначен заместитель начальника имперского вещания Карл-Хайнц Бёзе. В прошлом он был сотрудником киностудии «УФА», который курировал звукозапись крупных национал-социалистических мероприятий. Хотя бы по этой причине нет ничего удивительного в том, что именно он стал курировать по линии подотчетных Геббельсу ведомств телевизионный проект. В 1936 году в его распоряжении имелось около 25 человек сотрудников. Для создания необходимой телевизионной программы ему предоставлялся годовой бюджет в размере 300 тысяч рейхсмарок.

Чтобы все-таки наладить сотрудничество почтовых ведомств и министерства пропаганды, в июне 1936 года была создана «Служебная инструкция для телевизионных предприятий». Этот шаг стал перемирием в затянувшейся борьбе, но при этом ни одна из сторон не считала, что конфликт был исчерпан. В мае 1942 года министерство пропаганды неожиданно заявило, что все телевизионные операторы и осветители в телевизионных студиях являлись «творческим персоналом», а потому они должны были числиться в составе Имперской палаты культуры (читай подчиняться министерству пропаганды). Конфликт рисковал разгореться с новой силой. В итоге было решено поставить все точки над «i» только после окончания войны.

Если же говорить об упоминавшейся выше служебной инструкции, то она в соответствии со вторым указом Гитлера расписывала, как почтовые ведомства должны были предоставлять в распоряжение Имперского радио необходимую аппаратуру. При этом Имперская почта сохраняла за собой право на обслуживание и эксплуатацию этой телевизионной техники. Сами же служащие радио могли обслуживать исключительно технику, которая являлась собственностью Имперского радио. На практике же это означало, что Имперская почта получила несколько рычагов влияния на процесс создания и трансляцию телевизионных программ. По сути, весь технический персонал «телевизионной студии Пауля Нипкова» был из числа сотрудников Имперской почты.