Прожить жизнь заново. Все, что я хотела бы сказать себе в прошлом

Безусловно, я хорошо понимаю, что смеяться над дурацкими шутками начальника нелегко. И знаю, сложно бывает избавиться от ощущения, что в такие моменты вы попросту пресмыкаетесь перед ним. Однако, если вы станете его ненавидеть и всячески избегать, это лишь усугубит ситуацию. Попробуйте решить проблему, не погружаясь с головой в ее причины. Как бы ни был несправедлив этот мир, решать ваши проблемы всё равно вам. Ни родители, ни семья, ни супруги не смогут сделать это за нас. Так что необходимо перестать обвинять других людей и смириться, что никто, кроме нас самих, нам не поможет. Только тогда мы сможем писать свою историю, а не чужую, и жить своей жизнью, а не чужой. Между тем, что мы терпеть не можем, и тем, что нам нравится; между человеком, с которым нам противно рядом стоять, и человеком, с которым мы хотели бы провести свою жизнь, – между этими крайностями существует множество точек соприкосновения. Самостоятельно с ними разбираться и самому находить между ними компромиссы – не это ли и есть жизнь взрослого человека?

О чём я сожалею больше всего

Это было много лет назад. К нам в клинику приехала на лечение бабушка из далёкой деревни. Зайдя в мой кабинет, она довольно долго озиралась по сторонам, а потом осторожно спросила меня:

– Извините, а… где же доктор?

Доктором была как раз я, поэтому задумалась, а почему же она вдруг задала мне подобный вопрос? По всему выходило, что для этой бабушки я не выглядела врачом, даже несмотря на то что на мне был белый медицинский халат. Всё потому, что бабушка прожила жизнь в мире, в котором все главные роли занимали мужчины, и мысль о том, что женщина тоже может быть врачом, была для неё нонсенсом. Конечно, теперь мир изменился. Доля студенток в медицинских вузах превысила 30 %, и на столько же увеличилось количество женщин-врачей. Но, даже несмотря на это, мои младшие коллеги нередко признавались, что боятся рожать детей. Они говорили: надо и практиковать, и писать научную работу, и разгребать остальные дела – когда в этом графике рожать и растить ребёнка? К тревоге о том, что они не сумеют как следует позаботиться о ребёнке, примешивалось беспокойство, что их не будут повышать по карьерной лестнице, а потом и вовсе уволят: ведь они неизбежно станут хуже работать. Как я понимаю эти тревоги! Сколько бы ни говорили, что мир поменялся, но жизнь работающей мамы по-прежнему тяжела. По этой причине у меня и не поворачивается язык говорить моим младшим коллегам женского пола, мол, пора бы вам уже завести ребёночка.

Я вышла замуж за однокурсника, когда была ещё интерном, и сразу забеременела. Время было такое, для будущих мам послабления в работе не предусматривались, и мне говорили: «Терпи, во время беременности всем тяжело». А однажды у нас была операция, и в это же время нескольким пациентам отделения интенсивной терапии потребовалась сердечно-лёгочная реанимация. Трое человек находились на грани жизни и смерти, ситуация была критической, и я не могла сидеть сложа руки, в то время как мои коллеги и старшие врачи бегали туда и обратно по отделению. Я схватила мешок Амбу[12] и, когда состояние одного из пациентов снова начало ухудшаться, подбежала к нему и начала делать непрямой массаж сердца. В какой-то момент я ощутила, как у меня в животе что-то сжалось, но выбора, кроме как продолжать реанимацию и надеяться, что с ребёнком всё в порядке, у меня не оставалось. Ведь невозможно заявить: «Я беременна!», – и бросить умирающего на твоих руках человека.

Все наши пациенты, к счастью, выжили той ночью. У меня же случилось кровотечение, а за ним выкидыш. Такое было со мной впервые. Я пожалела о том дне, когда стала врачом. Я рыдала, оплакивая моего ребёнка, которого не сумела сохранить и которого не потеряла бы, не начни тогда сердечно-лёгочную реанимацию. Ещё долгое время я не могла оправиться от шока, вызванного этой потерей.

Однако время действительно лечит. Не успела оглянуться, как у меня уже родилось двое детей, и я стала жить, совмещая заботу о них с карьерой врача. Мои дни пролетали сплошной чередой, занятые работой, домашними делами, воспитанием детей и заботой о родителях мужа. Тем не менее, поскольку муж и семья мне не помогали, не было ничего удивительного в том, что одна из моих четырёх ролей – врача, домохозяйки, мамы, невестки, – мне всё время не удавалась, хотя я и стремилась к тому, чтобы хорошо исполнять их все. Причём несмотря на то что я выкладывалась на полную, ни на работе, ни дома ни одна душа этого не замечала. К тому же я чувствовала себя плохой матерью из-за того, что не могу как следует заниматься воспитанием своих детей, и поэтому не осмеливалась жаловаться. Тем временем и забота о детях, и работа в госпитале, и дела по дому начали становиться для меня чем-то вроде домашнего задания, которое ты ненавидишь, но должен выполнить.