Прожорливое время

— Итак, сколько там трупов? — поинтересовался мистер Барнабюс, оглянувшись в сторону кургана Смитис?

— Не считая тех, которые были похоронены там примерно миллион лет назад, — уточнил мистер Уоттлинг, горя желанием помочь.

— Два, — ответил Томас.

— Злодеи?

Найт не знал, что на это скачать. Он предположил, что в Англии это слово в повседневной речи означает лишь «преступник», но ему трудно было не услышать в нем обертона Яго, Яхимо из «Цимбелина» или Эдмунда из «Короля Лира». Ни Дагенхарт, ни Тейлор Брэдли на эту роль не подходили. Вместо ответа Томас просто назвал их имена.

— Брэдли? — Мистер Уоттлинг удивленно поднял брови. — Вот уж никак не ожидал.

— Тем не менее все получило определенное — как это называется? — завершение. Мистер Найт остался жив и здоров, готов к новым сражениям. Очень аккуратно. Совершенно — я могу так сказать? — в духе Шекспира, — произнес мистер Барнабюс.

Томас снова рассмеялся, хохотал так, что у него запершило в горле. Опять последовала долгая тишина, и Томас наконец перестал гадать, собираются ли здоровяки расправиться с ним.

— Грешэм, — вдруг сказал мистер Уоттлинг.

— Тот тип из кино? — спросил Найт. — Это он вас нанял?

— Совершенно верно, — подтвердил мистер Уоттлинг.

Томас оглянулся на мистера Барнабюса, задумчиво смотревшего на своего напарника.

— Почему вы сейчас говорите это? — спросил Найт.

— Как вы сами сказали, мы перед вами в долгу, — объяснил мистер Уоттлинг. — Однако на вашем месте я не стал бы делиться этой информацией с кем бы то ни было.

— Да? — удивился Томас. — Это еще почему?

— Мистер Грешэм… кстати, его звали Майлз, вы ведь этого не знали, да? Так вот, он был честолюбив, порой не брезговал не совсем чистыми делишками, но не больше, чем почти все те, кто добился успеха в жизни. У него остались жена и двое детей: девочка восьми лет и мальчик двенадцати. Он играет в футбол за школьную команду.

— В настоящий, не в американский, — уточнил мистер Барнабюс.

— Точно, — согласился мистер Уоттлинг. — Благодарю вас, мистер Барнабюс. Я не знал, что там, в Америке, мальчишки в школе играют в футбол, однако дело обстоит именно так.

— Почему вы рассказываете мне все это? — снова спросил Томас, на этот раз настойчивее.

— Да так, просто я подумал, что вам следует это знать. — Мистер Уоттлинг пожал плечами. — Мне не хотелось бы, чтобы вы видели в нем еще одного злодея или просто очередную жертву. Понимаете, безликую? Мне многое известно о мистере Майлзе Грешэме. Не желаете послушать?

— Кажется, я все понял. — Томас покачал головой.

— Вот и отлично, — сказал мистер Уоттлинг.

Через две минуты, прошедшие в полной тишине, послышался звук санитарного вертолета, летящего со стороны холма Белой Лошади.

— Вот видите? — сказал мистер Барнабюс, глядя в ту сторону, где по вершинам деревьев скользил луч прожектора. — Все хорошо, что хорошо кончается.

— Это не та пьеса, — заметил Томас.

Вертолет с ревом приблизился, затем, как только его прожектор нашел стоящих на земле людей, развернулся и совершил посадку на соседнем поле. Найт смотрел, как санитары с носилками бегут, низко пригибаясь под вращающимися лопастями несущего винта, и вдруг до него дошло, что, если не считать неподвижного тела Эльсбет Черч, он остался совершенно один.

Томас развернулся, но двое мужчин, только что стоявших рядом с ним, уже нырнули в сосновую рощу и скрылись из виду.

Пока двое санитаров — или как там называют их англичане — суетились вокруг Эльсбет, другие направились по Гребню к кургану Смитис.

Найт остановил полицейского, сопровождавшего их, и сказал:

— Один из тех, кто был там убит, — профессор Рэндолл Дагенхарт. У него был ноутбук. Он оставил его в машине или в Шекспировском институте в Стратфорде. Очень важно забрать компьютер до того, как станет известно о гибели Дагенхарта. В интересах дела. Как только компьютер будет у вас, я поговорю с вами о том, что в нем находится, и сделаю одно предложение.

Полицейский принялся что-то черкать в блокноте.

— Еще вы наверняка захотите переговорить с управляющим Даниэллы Блэкстоун, — продолжал Томас. — Полагаю, вы выясните, что он шантажировал Дагенхарта, пытаясь заставить его открыть местонахождение одной пьесы.

— Пьесы?

— Да. Посейчас это уже не имеет значения. Она уничтожена.

— Этот управляющий шантажировал Дагенхарта относительно смерти Даниэллы Блэкстоун?

— Нет. По поводу того, что произошло раньше. Давным-давно.

Он направился по погруженной в темноту тропинке, ведущей к холму Белой Лошади, размышляя о том, как переплелись истории ученых и студентов, живых и мертвых, сплавляясь воедино соприкосновением, общим прошлым и словами той песни Пола Саймона, которая всплыла у него в сознании. Что-то про то, чтобы взять два тела и скрутить их в одно…

«Очень верно, — подумал Томас. — В духе Шекспира».

Часть V