Прозрачная Равнина (ЛП)

Смысл этих слов ворвался в ослабленное тело Алиисзы, и тут она поняла. Знание вспыхнуло в голове подобно тысяче свечей, зажжённых одновременно. У неё был ребёнок. Полудемоница знала, что излучающее свет существо, стоящее над ней, могущественное и устрашающее одновременно, говорило правду. Она носила ребёнка. Хотя до этого момента она не чувствовала и намёка на своё положение, она знала — нет, чувствовала! — правду всем нутром. Алиисза была беременна.

Мысль о ребёнке не взбудоражила алю, как и не испугала. Она часто думала над тем, чтобы иметь общих детей с Кааниром. Это была прагматичная мысль — воспитать потомство, которое в один прекрасный день могло бы помочь Алиисзе в захвате власти. Но она также и знала, что ребёнок от союза двух полудемонов, скорее всего, будет таить и свои собственные устремления, свою собственную жажду господства. Он захочет потребовать свои права по рождению, и стоящими на его пути окажутся Кааниром и Алиисзой. Так же, как камбион убил свою мать несколько лет назад, чтобы заполучить власть над Карательным Легионом, так же и щенок Каанира попытается уничтожить своих родителей, чтобы занять подобающее место на вершине.

Поэтому алю всегда была настороже, смиряя свой энтузиазм к репродуцированию. И никогда не чувствовала ни материнского инстинкта, ни мелких радостей о мысли завести ребёнка. И до этого момента она не верила в то, что находилась в положении. Но вдруг, когда божественное существо так просто сообщило ей это, Алиисза поняла, что должна защищать своё ещё не рождённое дитя.

— Итак? — спросило существо. — Что скажешь?

— Я всё ещё не знаю условий, — ответила Алиисза, встревоженная тем, что пойдёт на что угодно, что предложит ей святое существо, но альтернатива пугала в равной степени.

— Вместе мы отправимся в Дом Триад. На период твоей беременности ты будешь оставаться гостьей у них, в благоприятных условиях для подобного тебе. Ты не будешь пытаться сбежать, как и не попытаешься причинить вреда другому каким-либо образом, ни словом, ни делом. Можешь проводить своё время в умственных упражнениях; никто не будет навязывать тебе никакой риторики, лекций или моральных испытаний, если ты этого не захочешь сама.

Нарушишь любое из правил и немедленно лишишься жизни, а дух твоего ребёнка тут же станет просителем на службу Дому Триад. В конце беременности, когда ты родишь, тебя призовут к судейскому трибуналу, где подвергнешься судебному разбирательству за все свои преступления против тех, кому приносила зло в течение всей своей жизни.

В голове Алиисзы поплыло. Она могла оставаться в живых так долго, пока будет оставаться хорошей девочкой.

Но это выглядело слишком легко, чересчур просто. Алю подозревала, что это была ловушка.

— Откуда я могу знать, честны ли вы со мной? — спросила она.

Существо выглядело удивлённым.

— Даю слово, — сказало оно, — хотя, не уверен, что это хоть что-то значит для существа твоей природы. Как бы то ни было, если посмотреть на альтернативу, я не знаю, что может быть хуже непринятия моего предложения.

Алиисзе захотелось ухмыльнуться. Ты удивишься, подумала она.

Было время, когда она была уверенна, что существа, страдавшие от её руки, предпочли бы смерть дальнейшим пыткам, которые алю учиняла над ними. Но побуждение защитить ребёнка от вреда, увидеть его рождение, было сильней. Мысль о том, что она могла провалить свой материнский долг, затянулась на её желудке холодным узлом. Алиисза не могла понять, почему так стремится защитить то, до чего при обычных условиях ей и дела бы не было, но всё же не могла отвергнуть свои чувства.

Кроме того, подумала алю, подавляя улыбку, у меня будет больше, чем полгода, чтобы спланировать побег и дальнейшую месть. На этот срок я, конечно, смогу смириться с их угнетающими нормами и правилами.

Алиисза посмотрела на существо, которое смотрело на неё и ждало.

— Я принимаю ваши условия, — сказала она.

— По собственной воле?

— Никто же в этой комнате не принуждает меня, — ответила алю. — Никто не побуждает меня говорить эти слова, как никто не манипулирует мной каким-либо образом. Это моё решение, свободное и без сожалений.

Алиисзу охватила ещё одна ослепительная вспышка света. Ей хотелось закричать, но она не могла. Неприступная крепость исчезла и Алиисза снова парила в серой пустоте, пока её тело не взорвалось на миллионы частей.

ГЛАВА ПЯТАЯ