Прозрачный дом

Вожатая встала раньше обычного и сразу отправилась на кухню. Хотелось приготовить как можно больше угощений, чтобы побаловать детей, часто с грустью вспоминавших их прошлую роскошную жизнь. Но был у Ольги еще один тайный повод хлопотать. Она пригласила на завтрак Родиона. Идея позвать соседского паренька на завтрак зародилась у Ольги Васильевны с первых дней их знакомства. Вначале ей хотелось отблагодарить его за помощь при переезде, затем за то, что именно он постепенно и с юношеским задором помог освоиться в непривычной обстановке таинственного учительского дома.

Со временем вожатая поняла, что в семье Родиона не все благополучно, а когда стала встречать его в столовой интерната, то дала себе слово приготовить то, чего не подают в общепите, и пригласить его на самый роскошный завтрак. Но как ни была Ольга Васильевна добра и милосердна, в сегодняшнем приглашении Родиона появились и корыстные мотивы. Зная его популярность среди старшеклассников интерната, Ольга хотела выведать у гостя, кто из ребят, а главное зачем, запер ее в кабинете труда. Оказывается, даже самый великодушный, добросердечный человек остается до конца бескорыстным только до того момента, пока ему не угрожает настоящая опасность.

Вожатая быстро нажарила стопку блинов и одни начинила творогом, другие мясным фаршем, закрутив в аккуратные трубочки, выложила их на фарфоровое блюдо из столового сервиза. Затем приготовила французские тосты, макая овальные кусочки батона в смесь из молока и взбитых яиц. Закончив с тостами, разложила по металлическим формочкам заготовленное с вечера жидкое тесто для творожных кексов с изюмом и, поставив их в духовку, начала варить чернично-малиновый кисель из перетертых с сахаром ягод. И только когда стала начинять запеченные яблоки грецкими орехами, смешав их с диковинной финиковой пастой из старых запасов, в кухню заглянула Ника.

– Мам, как вкусно пахнет! Я сейчас умоюсь и помогу тебе.

– Причешись получше и надень платье в горошек, то, которое купили в Сочи, у нас к завтраку гость.

– Гости создают отличное настроение даже осенью! – послышался голос Сергея, и в кухне появился юноша уже при полном параде: в наутюженных брюках и голубой рубашке. – Я раздвинул стол и постелил скатерть, что носить?

Ольга Васильевна улыбнулась, радуясь, что ее дети повзрослели, – они казались ей самыми дружелюбными и добрыми, а главное, всегда готовы были помочь. Отвернувшись к плите, она смахнула накатившуюся слезу радости и сожаления, что муж не дожил до этой минуты. Мысль о том, что она теперь звалась печальнейшим из слов – «вдова», а дети лишены мужского воспитания, тревожила Ольгу все чаще.

Когда стол был накрыт и Сергей внес литровый фарфоровый чайник с кипятком и водрузил его в центре, Ольга Васильевна, поправляя у зеркала прическу, загадочно улыбнулась и поинтересовалась:

– А почему вы не спрашиваете, кто будет нашем гостем?

Ребята в один голос выпалили:

– Понятно кто – Тимыч!

Женщина на мгновение потеряла дар речи, она хотела протестовать и стыдить детей за такое предположение, но в дверь позвонили.

– Сережа, открой, – попросила Ольга Васильевна, уверенная, что дети, готовые принять чужого мужчину, с удовольствием примут и этого ее гостя.

Когда в гостиной появился Родион, и Ольга Васильевна сообщила, что именно он приглашен на сегодняшний завтрак, Сергей, не скрывая своего недовольства, заявил, что должен отправиться на пробежку, перед которой нельзя есть и даже пить. И как ни старалась мать укоризненным взглядом вернуть его за стол, он лишь надменно фыркнул и даже не соизволил для пущей убедительности сменить туфли на кеды, прошествовал в коридор и удалился, громко хлопнув дверью на прощание.

Ника тоже была не в восторге от такого неожиданного появления Родиона. Она, конечно, задумала отбить его у Лоры и даже выстроила определенную стратегию, но то, что он теперь знал ее тайну и она имела неосторожность разоткровенничаться с ним в гараже Льва Борисовича, ее смущало. Оттого Ника хотела последовать за Сергеем, но Ольга Васильевна крепко схватила ее за руку и, сверля глазами, твердым голосом попросила сходить на кухню и проверить, не пора ли доставать штрудель из духовки.

– Родион, ты как относишься к штруделю? – спросила вожатая, стараясь сгладить неловкое начало его визита.

– Родик навряд ли знает, что такое штрудель вообще, – высокомерно процедила Ника, отправляясь на кухню.

Девушка поняла, что уйти как брат ей не удастся, поэтому решила хотя бы потрепать неудобному для нее гостю нервы.

Сначала Ника собиралась присыпать сверху штрудель вместо сахарной пудры солью, но Родик мог из-за этого подумать, что ее мать не умеет готовить, и тогда она решила посолить кисель. Налив в высокий тонкий стакан тягучий ягодный напиток темно-вишневого цвета, она всыпала туда две столовые ложки соли и, тщательно перемешав, украсила край надрезанной долькой лимона. Затем, озорно улыбаясь, схватила в руки кучу ножей и вилок разных размеров, включая приборы для стейков и рыбные, вышла в гостиную, проговорив сладким голоском: