Прозрачный старик и слепая девушка

— А, — сказал магистр, — чрезвычайно похвально. В то время как студенты прожигают время в кабаке или крадут старые тряпки у городских могильщиков, солдафон-наемник штудирует ученые труды.

— Во всяком случае, эти фолианты достаточно толстые, — отозвался Элизахар, вставая. — Если такой штукой треснуть по голове, враг будет обездвижен.

— Хотите сказать, научные труды госпожи Даланн вызывают у вас профессиональный интерес? — хмыкнул Алебранд.

— Можно выразиться и так, — согласился Элизахар.

Алебранд смотрел на него немного странно. Как будто прицеливается, подумал Элизахар — и вдруг насторожился. Алебранд уловил перемену в глазах своего собеседника и успел отреагировать быстрее, чем ожидал телохранитель Фейнне.

Быстро выбросив вперед сжатый кулак, магистр Алебранд разжал пальцы, и что-то едкое, колючее полетело Элизахару в глаза. Слезы хлынули обильным потоком затуманивая зрение, а каждый вздох давался теперь ценой страшной боли — точно ноздри забило осколками стекла. Элизахар качнулся, желая сделать шаг, но потерял равновесие и рухнул на пол.

Он еще ощущал, как над ним наклоняются и высыпают остатки ядовитого порошка прямо ему в глаза, а затем невероятная усталость навалилась на него и утащила за собой вниз, в бесконечное глухое падение.

Алебранд отряхнул руки, вытер их об одежду и несколько раз подряд оглушительно чихнул.

— Готов? — послышался голос у двери.

Алебранд обернулся. Магистр Даланн быстро бежала к нему.

— Спит?

— Назовем это сном, — согласился Алебранд. — Я едва не опоздал. Он что-то заподозрил.

Даланн чихнула.

— Фу, тут все провоняло а-челифом, — сказала она. — Счастье, что студенты заходят в библиотеку крайне редко.

— Тяжелый, — сказал Алебранд, наклоняясь над поверженным Элизахаром. — Помоги мне.

Она нагнулась, схватила пленника за ноги.

— Чем его кормили? Железными чушками? — проворчала она.

Вдвоем они подтащили его к выходу и там переложили на садовую тачку, накрыв сверху мешковиной.

Элизахар пришел в себя и увидел вокруг только темноту. Он пошевелился и понял, что не связан. Однако кругом было так темно и тесно, что он вдруг испугался: не в гробу ли он лежит. Пальцы послушно сгибались и разгибались. Болела голова и сильно донимала резь в глазах и носу, но все остальное вроде бы в порядке.

Снаружи донеслись голоса. Элизахар прислушался: магистр Даланн что-то твердила Алебранду, а тот ворчал и отнекивался.

— Ты должен! — говорила Даланн.

— Тебе будет странно в это поверить, дорогая, но ведь я не убийца, — отвечал Алебранд. — Я не могу просто взять и перерезать горло спящему человеку. Если ты считаешь, что это так уж необходимо, сделай это сама.

— Я женщина! — возмутилась Даланн.

— Сама знаешь, что у нашего народа разница между мужчинами и женщинами не так велика, как у людей.

«Что он имеет в виду? — тяжко ворочалось в голове Элизахара. — У какого "нашего" народа? Они что, не люди? Но ведь не эльфы же... Исключено. Эльфов здесь нет. Не бывает. Когда-то были, но теперь — нет».

— Я не буду его резать, — твердо произнесла Даланн. — Ненавижу кровь.

«Кого резать? — с трудом соображал Элизахар. — Должно быть, они говорят обо мне. Оглушили какой-то отравой, а теперь обсуждают, кто из двоих меня убьет. Польщен. Будь я проклят, это ведь чрезвычайно лестно: два высокоученых магистра — против одного бедного невежественного солдата... Чем же это я им так досадил?»

Неожиданно он понял.

«Фейнне! Какое им дело до меня! Я мешал им добраться до Фейнне!»

И такая страшная тревога охватила его, что он едва не вскрикнул.

— Хорошо, ты не будешь его убивать, я не буду его убивать, — ворчал Алебранд. — Но нам необходимо избавиться от него.

— Отвезем подальше и бросим, — сказала Даланн. — Он никогда ее не найдет. Будет бродить, пока не умрет. А если он вздумает явиться с такой историей к ее родителям и попросить у них помощи, они его попросту повесят.

Телега остановилась. Элизахар закрыл глаза и расслабился. Сверху сдернули мешковину. Сквозь закрытые веки он ощущал солнечный свет. Алебранд несколько секунд пристально рассматривал пленника.

— Веки дергаются, — сказал наконец магистр. — Скоро очнется. Давай избавляться от него. Пора возвращаться.

Сильные руки схватили Элизахара за лодыжки и сдернули с телеги. Он упал на дорогу и сильно ударился, но только застонал, не открывая глаз.

Алебранд пнул его на прощание в бок. Нога у магистра оказалась тяжелой и твердой, будто каменная.

— Дурак, — сказал ему магистр на прощание. Затем он сел в телегу и взялся за вожжи.

Когда телега скрылась за поворотом, Элизахар, не вставая, прополз несколько шагов и перебрался на обочину. Солнце уже клонилось к закату. Кругом расстилались возделанные поля, но ни единого признака человеческого жилья Элизахар не заметил.

Он устроился среди травы поудобнее, потер виски, провел руками по глазам. Резкая боль отступила.

Неожиданно он ощутил лютый голод. Сколько времени прошло? Долго ли он провалялся без сознания? День, два? Куда завезли его магистры? Определить это было невозможно. Голова гудела и кружилась.