Прозрение русского человека

– Оно – то так, а ежеле такое свершится, о чём поведал Гостомысл, и всё сказанное им есть правда, тогда наша жизнь, что та пыль от капыт, осядет без пользы? – не унимался Хадар.

– Пошто вещун не сказал, как избежать сии предсказания? – спросил Каур.

– Други вы меня пытаете, словно я есть Гостомысл! В его словах и ответ крылся, и он таков, нельзя родам порознь жить, сохранить надобно Великий Тур.

Когда прибыли на место стоянки к Ветряным Воротам, в подтверждении слов старца, аса Каура ждала нехорошая весть. Младший брат его Дарга подбил часть родичей, и они снялись и двинулись к Алатырь – Камню. Каур впал в гнев, он приказал своим воинам догнать брата и вернуть. Но Буй Тур остановил его:

– Не горячись, сделанного не воротишь, да и где твои вои искать его станут, Дарга не глуп, всяко понимал, что за ним погоня будет, и людей наверное другой дорогой повёл, неведомой. А скоро осень, холодные дожди, и брата не возвернёшь и воев своих погубишь!

– Не могу так, часть рода ушла, часть здесь, уйду и я, не держи Яромир, пойду в след брата свого, соберу род сызнова!

– Делать нечего, коль решил, неволить не стану, но помни, ежели тяжко станет, подле наших костров всегда места братьям найдётся!

В полдень род аса Каура снялся и двинулся в путь.

БРАТ НА БРАТА

4 век н.э. Спустя пять кругов лет (770 лет) У Ветряных Ворот, где некогда проходил общий круг родов ариев, сошлись в кровавой сече потомки аса Каура и аса Хадара. Асготов вёл Винитар(Витимир), в главе антов и русколан стоял Белояр(Бус). Бились весь день, но верх одержать никто не мог. Тогда Винитар пошёл на хитрость, послал переговорщика со словами:

– Что нам братьям в сечи кровь лить, не лучше ли миром всё порешить, да за столом пировать, апосля вспомнить предков и славу воздать им великую!? Приходи Белояр, и воевод да князей своих бери!

И поддался на хитрость князь Белояр, прибыл в стан асготский, не один, а со всеми князьями да воеводами. После пира опоенных сонным зельем, схватили их войны Винитара и предали лютой казни, распяли всех на столбах у Горбатой горы (Пятигорск). Семьдесят перекрестий стояли в ряд, на которых в муках умирали князья Белояровы, а на первом он сам.

Как не торопился Будимир, но всё же не поспел вовремя к Пятигорью, опоздал он со своей помощью. Разрушили асготы Славгород и град Кияр, повсюду развалины, да следы пожарищ. Разорённой лежала земля Русколанская. Часть людей ушла с Винитаром, другая часть со старшинами подалась за перевалы, в горы Асские. После кроды прах Белояров был погребён в большом кургане, на берегу речки Исток, (Итока), наверх камень памятный с письменами поставили. (Обелиск затерялся в запасниках, одно время стоял в Пятигорске)

Будимир же кинулся в погоню за Винитаром. И за доном – рекой нагнал его войско, в яростной сече разбил, но самого Винитара с ними не оказалось. С другой частью войска пошёл он другим путём, взятые в полон его войны сказывали, что к Дунаю – реке собирался, а дальше в земли ромейские. Будимир стал лагерем, решал, как поступить, догонять ли Винитара и наказать его за пролитую братскую кровь, либо позже с большими силами обрушиться на асготов, и одолеть их наверняка. Но тут стали поступать нехорошие вести, многие роды славянские подавшись соблазну и уговорам, и пошли с Винитаром, который обещал им, что в землях ромейских каждый из них добудет себе столько добра, сколько душа пожелает, и что земли за Дунаем – рекой плодородные, коих негде нет. Ушла с асготами и часть рода Будимира, продолжать войну стало невозможно. Князь собрал совет.

– Что други делать будем, как поступим?

Поочерёдно вставали воеводы, высказывались.

– Наши вои самые храбрые, мы разобьём асготов в раз!

– Что нам, Винитара не смять, на смерть его!

– Надобно мстить за Белояра!

Будимир слушал, а сам смотрел на пламя костра, в голове плыли былинные образы богатырей, славных витязей прошлого, а всё, что говорили воеводы, слышал он будто сквозь дрёму. Ему до боли в сердце было обидно, что некогда братские роды сошлись биться на просторах Великого Тура, их общей Родины.

– А ты что молчишь, князь Лют? – обратился он к старшему воеводе.

Старый вой встал, поднял руку, стал говорить:

– Князья бахвалятся, Винитара нам сейчас не одолеть, много сил притекло к нему, сколь родов готово идти с ним, на его сторону станут и хорвы, и сербы, словены, уж сильно манят их земли ромейские. Разъезды донесли, с востока инородцы надвигаются, числом немереным, за несколько поприщ слышно ржание коней их. Мыслю так, надобно собрать воедино роды, а уж посля ударить!

– Ты толком сказывай, а не стращай!

– Надобно уходить в земли, за большие дубравы, к Ильмень – озеру, а в сечи не вступать, ибо чую много крови прольётся по степи великой, ныне сие нам не к чему!

Стал говорить Будимир.

– Что же други, мыслю так, князь Лют, верно, рассудил, у нас мало сил, надобно все роды воедино собрать, а ежели ныне биться станем, больше потеряем! Мы уходим на Ильмень – озеро!