Прозрение. Том 1 (СИ)

На меня тут же накинулись медбратья и стали дополнительно фиксировать к держателям капсулы. Врач в белом халате попытался, но не сумел попасть в вену.

В белом халате. Это не наши военные медики, наши — в красных. Это экзотианские военные медики. Вот откуда тут генерал экзотианского резерва…

Хэдова бездна… Надо мной было серое стерильное полотнище медпалатки, и я понимал, что штопают меня прямо в кратере или рядом с ним.

— Да пустите же, идиоты! — я попытался оттолкнуть руку медика. — Колин не мог умереть! Надо искать его!

— Во-от, — удовлетворённо воздел указательный палец Дегир. — И капитан полагает, что это был весьма интересный «условный имперский военный». — Генерал ухмыльнулся злорадно. — Поставьте пациенту успокоительное, господин старший хирург. Он бредит.

— Вам нужно отдыхать, ранение несложное, но токсическое поражение… — подступил со своими ядами эскулап, как только Дегир удалился.

Пришлось изображать вменяемого:

— Я в курсе, доктор. Но мне нужно искать моего боевого товарища. Давайте вы всё-таки попробуете меня отпустить под мою личную ответственность?

— Вы не понимаете, о чём просите. Я не отпущу вас даже в эйнитскую общину, что бы они о себе не мнили. Только в соответствующим образом оборудованный гражданский госпиталь. Я в курсе про ваши показатели клеточного метаболизма, мы наблюдали его агрессивность. Но в капсуле вы должны провести неделю. Это исключительный минимум, только с учётом вашей уникальной регенерации. Раньше, чем через неделю и не просите!

Хирург оценил мой скептический вид и добавил:

— И не вздумайте давить этими своими штуками на гражданских врачей. Я лично переговорю с господином Лоо, думаю, он сумеет вас удовлетворить и в плане медрежима, и в плане поисков.

Энрек… Да, Энрек же, он же… Я уронил голову на гелевое покрытие капсулы. Энреку можно было доверить поиски Дьюпа.

Как только я понял это, глаза сразу заволокло мутью — вкололи, наверное, что-то через репринтеры капсулы? Или так подействовало на меня осознание того, что всё может решиться и без меня?

Но не решилось.

Пять дней я промучился в гражданском госпитале, питаясь только ежевечерними отчетами Энрека. Надежда не пропала у меня даже после того, как обнаружили спецбраслет Дьюпа. В исправном, кстати, состоянии.

У Энрека был прекрасный нюх, он лично облазил весь кратер, но спецбраслет был единственным предметом, на котором сохранился запах командующего.

Поиски велись и в дэле — но тоже безрезультатно.

На шестой день меня, озверевшего от невозможности хоть что-то сделать, со скандалом выписали из госпиталя.

Скандал устроила Дара. Её визит был неожиданным, обычно с малой приходила нянька, а тут нагрянуло к ужину её змеиное величество.

Красивая, высокомерная. Голова вздёрнута копной блестящих чёрных волос, скреплённых на затылке…

Рос помахал мне из коридора. Дара явилась с полным боевым сопровождением — он и Джоб. Узнав о случившемся, Келли отрядил нескольких парней с «Персефоны» охранять меня, а Энрек дал добро на легальное нахождение имперского спецона на Кьясне.

Пока я возился с Пуговицей, Дарайя сходила переговорить с главным врачом.

Когда бедняга приплёлся меня выписывать, руки у него тряслись так, что не помешало бы и ему полежать недельку в палате.

Потом Дара осмотрела меня сама и велела вставать. И я встал. И кроме головокружения, в общем-то, ничего особенного не последовало.

Мы двинулись в моём темпе до полицейского катера — раскатывать по городу на боевых шлюпках Энрек не разрешил.

И клинику, и подходы к ней охраняли мои парни. Они сдержанно улыбались при виде моей помятой от долгого лежания физиономии. За мной хвостом тянулись четыре медбрата с автоносилками.

Сержант Летс тоже пасся у входа в клинику. Завидев меня, он кинулся ко мне, как к родному.

Ну, квэста Дадди пассейша… Этот-то чего прицепился?

Или, как тут говорят — мать твою ети. Что значит — ети? Знать бы.

Сержанта прорвало. Он начал пересказывать мне всё, что я и без него уже знал. Что, когда над кратером зависли шлюпки Дегира, бандиты уже разлетелись, кто сумел, а по дну тянулась дорожка из полуобглоданных трупов. Что пролежал я на льду около часа, практически мёртвый, но всё-таки живой, потому всё с моим телом было рассчитано с математической точностью…

Я бы зажал уши, чтобы не слышать восторженного блеяния мальчишки, но рядом шла Дара, снисходительно косясь на меня.

Не выдержал Джоб. Он наклонился к сопровождающему «больного» медбрату, что-то спросил, тот порылся в носилках и достал… пластырь.

Через минуту сержант стал тихим-тихим: пластыря хватило и руки к телу примотать, и рот заклеить. Крепкий такой пластырь попался.

Дара вошла в дом Айяны вместе со мной.

Вернее, было так: она первой поднялась на невысокий порог, потом вдруг отступила в сторону, пропуская меня.

Что за честь?

Но я отдернул занавеску, отделяющую кухню от коридорчика, и… остолбенел.