Прозрение. Том 2

Однако нехорошее предчувствие возникло секундой раньше, чем генерал Мерис нахмурился, отвечая на срочный вызов разведчиков. Они как-то ухитрялись связываться с ним, а я слишком хорошо знаю его лицо, чтобы не заметить.

Звуков не было, но лоб Мериса прорезали вдруг две тонкие линии, и словно пеплом дунуло в глаза.

И я понял, что началось,

Помоги нам, Тёмная Матерь. Или уже боги какие-нибудь, а?

Мембрана дверей разошлась и выплюнула щупленького алайца. Нас приглашали в совещательный зал.

Интересно зачем? Объявить о том, что министр не прибыл и совещание всё-таки откладывается, или?..

Раскачанный мною эгрегор с шипением пошёл на чужака, как набегающая волна, и алаец ретировался в коридор быстрее, чем я успел его прощупать.

Это я зря так разошёлся. Рано.

Снизил амплитуду качания. Сейчас нужно выждать. Один раз схваченного зверя я подчиню быстро. Пусть дремлет пока. Иначе распугаю алайских шавок, а нам их нужно раздразнить и заставить напасть.

Шэн пошёл вперёд, а я тенью скользнул за Мерисом.

Мы шли зелёными коридорами в совещательный зал «Целебера». Уже показались высокие стальные двустворчатые двери, каких на кораблях не бывает.

Алайцы знали обо мне много, потому нас провожало целое стадо зелёной охраны. Молодых крепких крокодилов в доспехах, но без оружия. Этикет…

Крокодилы взирали на меня с восхищением. Как же, мёртвый капитан Пайел собственной персоной. Уже по их ликующим мордам было понятно, что на «Целебере» нам подготовили ловушку.

Я огляделся. Мы были втроём против пяти своих и многих сотен алайцев.

Непонятно было даже, сколько крокодилов усядется за стол переговоров. Это их крейсер. Хэд знает, что они нам тут приготовили.

Четверых имперцев я изучил уже достаточно хорошо, чтобы играть с ними жёстко. Но о нашем министре мог судить только по лицу генерала Мериса.

Мерис знал контр-адмирала Херрига. Он топтал с ним одну поляну и даже лежал под.

Только один раз я видел у генерала такое лицо, но тогда он за полчаса не сказал ни одной цензурной фразы, а сейчас — замолчал вдруг и потемнел, словно провалившись во всё нехорошее, что разлагалось на самом дне его души.

И я понял: дело не только в том, что прибывшая сановная крыса теоретически может срежиссировать подписание договора без Колина. Генерала Мериса и контр-адмирала Херрига связывает давняя личная «дружба». Та, имя которой даже не ненависть, а отвращение.

Мой начальник ругается виртуозно. Я — не умею. Настоящая злость напрочь вышибает слова. Но когда я в бешенстве замолкаю, лучше быть стеной на моём пути. Стене — не больно.

Шэн остался стоять у дверей, алайская охрана шарахнулась, освобождая нам путь, и мы вошли в зал для совещаний.

Зал был огромен — овальный пузырь с высоченным потолком. Гигантские плавающие люстры. По алайской традиции. И по ней же — округлая арена в центре.

Справа и слева от арены были установлены два длинных стола. Это уже в наших, человечьих обычаях. Алайцы, насколько я знал их протокол, уселись бы на полу.

Решили уважить министра столами и стульями?

У правого стола, покрытого чёрной с золотом тряпкой (цвета Империи), стояли четыре мордоворота. Не десант, а настоящая профессиональная охрана.

Жёсткие тупые парни. Без наката они продержались бы против меня минут десять, с накатом — секунды две. Сопротивления воли я не ощущал в них совсем. А раз они без оружия — то и не противники вовсе. Можно не брать в расчёт. Мясо.

Генерис первым уселся за приготовленный для нас стол. За его спиной встал личный охранник, тоже ничего из себя не представляющий. Просто тренированный кусок человечины.

До этого момента я и не понимал, насколько мне не противник «нормальный» охранник или боец. На Юге всё-таки много двуногих с развитой волей.

Профессиональный охранник, может, и умелей меня в драке, что, кстати, не факт. Но чего стоят все его достижения, если воля лопнет, как мыльный пузырь?

Я улыбнулся, и охранник попятился, ощущая всего лишь ментальное давление. Лёгкий такой накатик.

Да, вот за это имперцы и ненавидят экзотов. За внимательный взгляд, прессом сдавливающий грудь. За внезапное дрожание мышц и пот по спине.

Ну так и не надо к нам лезть.

Остальные члены делегации тоже ощутили мой навязчивый интерес, он же — ментальное давление.

Робко озираясь, они расселись слева и справа от пустого кресла Херрига. Генералы были без личной охраны, и я их, в общем-то, понимал: если алайцы взбесятся, охрана только продлит мучения.

Мы с Мерисом пристроились с краешку. Он сел, я встал у него за спиной.

Алайцы знали, что я — капитан. Но была такая махровая традиция — брать для охраны генерала не бойцов, а подчинённых рангом повыше.

Её не отменили за древностью просто потому, что такого как я — ещё поискать надо. Не каждый капитан знает, как держать гэт или способен прыгнуть из стратосферы в полутяжёлом скафандре. Но вот сегодня крокодилам не повезло — на охранника я сдал бы легко.

Второй стол, покрытый напополам ядовито-зелёным и ядовито-жёлтым сукном, заняли алайцы. Тоже местный генералитет.