Прозревая будущее. Краткая история предсказаний

Существовало множество объяснений того, почему сны обладают пророческой силой. Эсхил утверждал, что «во сне глаза души сверкают, зоркие»122. Пиндар, живший с ним приблизительно в одно время, полагал, что сон «являет нам близящийся суд / Меж теми, кому радость и кому беда…»123. Ксенофонт, военачальник и историк, живший в начале IV века до н. э., верил, что сон подобен смерти и что во сне душа человека более всего открыта божественному и способна провидеть, поскольку не обременена плотью. Эллинистический философ Ямвлих объяснял провидческую силу снов тем, что во сне душа больше не отвлекается на управление телом, а следовательно, открыта созерцанию реальностей, в том числе будущего. Он также писал, что, освобождаясь от оков тела, душа объединяется с разумной или божественной сущностью124. Плутарх считал сны результатом определенной «эманации». Она исходила извне, проникала в тело сквозь поры и вызывала видения будущего125.

Гораздо позднее, в IV веке н. э., христианский мыслитель Афанасий Великий писал:

Тело часто лежит на земле, а человек представляет и созерцает, что на небе. Тело часто покоится, безмолвствует и сидит, а человек – внутренно в движении, и созерцает, что вне его, переселяясь и переходя из страны в страну, встречаясь с знакомыми, нередко предугадывая и предузнавая по этому дела свои на другой день126.

Можно увидеть здесь сходство с идеей Фрейда о том, что сон ослабляет контроль суперэго и позволяет тому, что скрыто, так сказать, выплыть на поверхность. Снам придавали такое значение, что иногда их даже пытались вызвать намеренно, например засыпая в храме того божества, с которым хочется посоветоваться, – особенно популярным в этом смысле были храмы Асклепия, бога медицины. Были и другие методы: пост, бдение в священной пещере или сон с определенными объектами, к примеру, с лавровым венком под подушкой. Ювенал, поэт, живший во II веке н. э., упоминал о своей современнице, еврейке, жившей в Риме, которая за пару монет готова была продать вам сон по вашему желанию127.

Надписи и посвящения, в которых авторы выражали благодарность за сбывшиеся сны, можно найти по всему Средиземноморью. Особенно популярны, если верить Платону, они были среди «женщин всех видов и мужчин, оказавшихся в болезни, в опасности или в передряге, и всех прочих, кому улыбнулась удача»128. Гален, безусловно один из величайших врачей всех времен, был направлен на этот путь после того, как его отец Никон увидел «яркий сон» о том, как его сын учится медицине в Пергаме. Позднее Гален будет спорить с теми, кто отрицал ценность снов, и сделает их частью своего учения. Он утверждал, что спас многих людей, прописав им то лекарство, которое подсказывали их сны. И он также приводил примеры врачей, которые не обращали внимания на сны пациентов и не смогли их спасти129.

Одним из самых известных специалистов в деле толкования снов был Артемидор, родом из Эфеса, города на западе Малой Азии, и пик его активности пришелся на середину II века н. э.130 Главной работой Артемидора стала «Онейрокритика», сочинение, посвященное толкованию снов; это единственный подобный труд, целиком сохранившийся до нашего времени; он много раз перепечатывался, переводился на разные языки и практически не терял популярности131. Артемидор писал, что потратил много лет, постигая науку снов: он читал, путешествовал и задавал много вопросов, не гнушаясь даже дружбой с рыночными прорицателями, которых все презирали и на которых смотрели свысока, считая их попрошайками, шарлатанами и шутами.

Артемидор писал, что сны посылают боги. Однако сны могли принимать разные формы, в зависимости от того, что за человек получал и исполнял суть таких посланий – был ли он стар или молод, мужского или женского пола, свободный или раб, известный или нет и т. д. Не все сны подвергались интерпретации и не все рассказывали о будущем. Но те, что все-таки говорили о нем, особенно интересовали Артемидора. Вещие сны делились на две категории. Одни были простыми и моментально сбывались: например, если должнику снилось, как к нему приходит заимодавец, очевидно было, что вскоре это произойдет в реальности. Для того чтобы понять это, большого ума не надо. Но Артемидору были интересны сны другого рода. Он писал: «…снотолкование и есть не что иное, как сопоставление подобного», «сопоставление с исходом сна»132.