Прозревшие в преисподней

Получив извещение о выходе на дистанцию прямой видимости, Семен подключил визуальную систему, и, любопытства ради, попытался рассмотреть приближающийся объект. Не поверил глазам, проверил настройку объективов, всмотрелся снова.

– Черт возьми, – выдавил он. – И все это в семи часах лета от ближайшей оккупационной базы…

– Что там? – насторожилась Жустин. – Да говори же!

– Это пассажирский корабль, Тина. Круизный лайнер класса «экстра-люкс», двенадцать звезд, не меньше…

– «Новая Луизитания»… – проворчала та.

Семен дернулся к бинокулярам прямого визуального наблюдения.

– Названия нет, – прокомментировал он. – Затерто.

– Это она, – уверенно сказала Жустин. – Лет семь назад Профсоюз неплохо отмыл денег, сначала на постройке лайнера, а потом и на страховке после его пропажи без вести. Думаю, председатель с самого начала так все и замышлял. Старый жучила ценит комфорт.

– Шестнадцать палуб, двести тысяч тон, восемнадцать дюз… Тина, неужели это она?

– Спросил зрячий слепого, – фыркнула та. – Не веришь – пересчитай двигатели.

Семен пробежался взглядом по выпуклостям огромных ускорителей, потом спохватился.

– Я верю. Откуда ты знала?

– Оттуда же откуда и нужный курс. Крематорий, кстати, этого курса не знает, смотри не сболтни при случае.

Семен оторвался от окуляров, новым взглядом осмотрел напарницу.

– Знаешь, Тина, по-моему мне самое время повторить твой вопрос: кто ты такая?

– Я? – изумление ее было почти искренним. – Я член Профсоюза. Очень лояльный, дисциплинированно уплачивающий взносы.

– Настолько лояльный, что тебя принимают в штаб-квартире председателя?

– Ну… Как тебе сказать? Он ведь не всегда был председателем, верно? А вот шестеро дочерей у него уже довольно давно.

От мгновенной, ослепительной догадки Семен подавился своим следующим язвительным замечанием.

– Тина!.. Ты… Ты, что?..

– Расслабься, снайпер. – Жустин усмехнулась. – Я не его дочь. Просто был момент, когда одной из них – самой беспутной, если уж честно – он не сумел помочь. А я сумела.

– Так, – Семен сглотнул. – Ты сумела… Вытащила, значит, дочь самого председателя всемогущего Профсоюза из какой-то передряги… А теперь перебиваешься наводчицей по разовым случайным заказам, и держишь в подручных раздолбая? В чем подвох, Тина? Только не клянись в любви, не поверю.

– Какая еще любовь, дурачок, – совсем не сердито отозвалась та. – Я же говорю: дело давнее, девчонка беспутная. Да и с чего ты решил, что председателю вообще нужны его дети? Он меня тогда на ужин пригласил, типа выразить признательность. А сам так смотрел, будто не решил еще, благодарить меня или вывести через черный ход, да и перо под ребро…

– Ты встречалась с председателем Профсоюза, – произнес Семен в слух, словно укладывая эти слова в своем сознании. – И все это время молчала…

– Да, говорю же, не был он тогда председателем! Так, смотрящий за околоземными рейдами.

– Как будто этого мало!

– Оказалось – достаточно, – отрезала Жустин. – Слава богу, что мочить меня передумал! Скривил этакую, знаешь, рыбью улыбочку, махнул референту и велел оказывать мне всяческое содействие в разумных пределах. С тех пор заказчики меня находят регулярно… А пару лет назад и с исполнителем наконец-то повезло.

До Семена не сразу дошло, что он услышал комплимент. Наверное, первый комплимент от Жустин за все эти «пару лет».

– Я за тебя рад, – буркнул он, зачем-то пряча от незрячего человека неуместное смущение.

– А я не очень, – Жустин вдруг смутилась. – Слушай… проводи меня в туалет. Черт его знает, как нас там встретят…

Через двадцать минут, когда Семен уже окончательно решил, что ни какого управления движением в пространстве вокруг такого массивного объекта нет, их неожиданно окликнули. Хорошо поставленным голосом, на профессиональным диспетчерским сленге. Главный гангстер внеземелья видимо своим лайнером дорожил, и не собирался позволять всяким сомнительным пилотам и еще более сомнительным капитанам пробовать на прочность его обшивку.

Четко контролируя вектора и скорости, диспетчера бережно завели корвет в док. Именно диспетчера – дальнего подхода, ближнего рейда и непосредственно докинга, что Семена добило окончательно. Все-таки надо бы сюда притащить хоть одного режиссера, чтобы воочию убедился: пират пирату рознь.

Док был явно расширен, углублен и даже, кажется, надстроен за счет пары ближайших пассажирских палуб, едва ли востребованных на лайнере в его теперешнем статусе. Переделка проводилась грубо и быстро. Автогеном не обошлось, местами переборки носили следы взрывчатки. По сравнению с внешним лощеным обликом корабля это помещение куда лучше вписывалось в представления Семена о пиратском логове. Впечатление довершили древний, ржавый, марсианский рудовоз, припаркованный слева от его корвета с зачем-то вырезанными напрочь внутренними переборками. Переборки корявым штабелем лежали тут же у борта. Справа от корвета имел место изящный гоночный шлюп с ужасной рваной пробоиной вместо лобового рубочного остекления.