Прусский террор

Среди прочих войск был и гусарский полк королевы, которым командовал полковник Халлельт; тридцать шесть часов оставаясь верхом, он был на марше в течение всех этих тридцати шести часов.

Король поселился в гостинице «Корона»; она находилась как раз на пути прохождения войск, и о каждом прибывавшем полке, будь то кавалерия или пехота, король узнавал по сопровождавшей их музыке, после чего выходил на балкон центрального окна и производил смотр строя.

Полки проходили один за другим с праздничным видом и с букетами цветов на касках, воодушевленно крича. Гёттинген, город студентов, каждую минуту вздрагивал, просыпаясь от воинственных криков «ура».

Все старые отставные солдаты, которых не успели призвать, сами поспешно прибыли под знамена своих полков. Каждый отправлялся на войну с радостью, набирая в своей деревне и по пути как можно больше новобранцев. Прибегали пятнадцатилетние дети и, выдавая себя за шестнадцатилетних, просились в войска.

На третий день все двинулись в путь.

В это же время маневрировали и пруссаки.

Генерал Мантёйфель, прибывший из Гамбурга, генерал Рабенгорст, прибывший из Миндена, и генерал Байер, прибывший из Вецлара, подошли к Гёттингену, заключая ганноверскую армию в треугольник.

Самые простые стратегические правила предписывали объединить ганноверскую армию, состоявшую из шестнадцати тысяч человек, с баварской армией, насчитывавшей восемьдесят тысяч человек. В соответствии с этим король отправил курьеров к принцу Карлу Баварскому, брату старого короля Людвига (принц должен был находиться в долине Верры), чтобы предупредить его о том, что он направляется к Эйзенаху через Мюльхаузен, то есть через прусскую территорию.

Король добавлял, что за ним следуют три-четыре прусских корпуса, которые, соединившись, могут составить двадцать-двадцать пять тысяч человек.

Войска через Веркирхен подошли к Эйзенаху.

Эйзенах, который защищали только два прусских батальона, вот-вот должны были взять приступом, когда прибыл курьер от герцога Готского, на землях которою находился этот город, с депешей от герцога.

В депеше объявлялось о заключении перемирия. Герцог соответственно настаивал на том, чтобы ганноверцы отошли назад. К несчастью, поскольку депеша пришла от имени государя, ни у кого не возникло никакого подозрения по поводу ее достоверности.

Авангард остановился, расположившись там, где он находился.

На следующий день Эйзенах был занят прусским корпусом.

Попытка взять Эйзенах стоила бы потери большого времени и значительного количества людей, поэтому ее посчитали бесполезным маневром и решили, оставив Эйзенах справа, двигаться к Готе.

Для того чтобы осуществить это намерение, армия сосредоточилась в Лангензальце.

Утром король выехал в сопровождении майора Швеппе — тот находился по левую руку от короля и придерживал его лошадь за незаметный трензель. Принц Эрнст держался справа от короля; вместе с ним были граф Платен, его премьер-министр, и, в различных мундирах, соответствующих родам их войск или их должностям, граф фон Ведель, майор фон Кольрауш, г-н фон Кленк, гвардейский кирасир капитан фон Эйнем и г-н Мединг.

Этот кортеж выехал из Лангензальцы на рассвете и направился в Тамсбрюк.

Бенедикт ехал рядом с молодым принцем, исполняя обязанности адъютанта при нем.

Армия снялась с места своего расположения и направилась в Готу, но в десять часов утра ее авангард, оказавшись на берегу Унструта, был атакован двумя прусскими корпусами.

Ими командовали генералы Флис и Зеккендорф. Численность корпусов достигала примерно шестнадцати тысяч человек, а состояли они из войск гвардии, линейных войск и ландвера.

В числе гвардейских полков там был и полк королевы Августы — один из отборных.

Быстрота прусского огня указывала прежде всего на то обстоятельство, что если не поголовно, то в большинстве солдаты противника были вооружены игольчатыми ружьями.

Король пустил свою лошадь галопом, чтобы как можно скорее прибыть к тому месту, где, по всей видимости, должно было произойти сражение. Слева от них, на небольшом возвышении, стояла деревушка Меркслебен. Под этой деревушкой, чуть выше расположения прусских батарей, были установлены четыре батареи, сразу же открывшие огонь.

Король осведомился, какова местность.

Прямо перед ними, слева направо, среди болот протекал Унструт.

Вплоть до реки раскинулся обширный кустарник, или скорее лес, называвшийся Бадевельдхеном.

А за Унструтом, на очень отлогом склоне горы, продвигались вперед прусские войска, которым предшествовала мощная артиллерия, открывшая огонь уже на марше.

— Есть ли здесь какая-нибудь высокая точка, где я мог бы оказаться над сражением? — спросил король.

— В полукилометре от Унструта есть холм, но он находится под огнем врага.

— Там я и встану, — заявил король. — Поехали, господа!

— Простите, государь, — сказал наследный принц, — но в половине расстояния ружейного выстрела от холма, на котором ваше величество желает устроить свою ставку, есть нечто вроде леса из осины и ольхи, он тянется до реки. Нужно было бы осмотреть этот лес.

— Отдайте приказ пятидесяти егерям прочесать его до самой реки.