Прусское наследство

От несказанного изумления у Александра Даниловича отпала челюсть, но он умел мгновенно собраться. От грандиозности озвученного монархом плана нахлынуло возбуждение, куда большее, чем при сотне тысяч ефимков, уворованных во время «негоций». И хотя прохвост был изрядный, происхождение такое, никуда не денешь, но служил Петру истово и храбро, живота не жалея и разделяя планов громадья своего венценосного друга. Да и честолюбие имел безмерное, и унынию никогда не предавался, постоянно поддерживая своего «сердечного друга» в такие моменты, когда от отчаяния у того опускались руки и накатывала тоска. Так и в этом мае случилось, когда им Алешка злокозненное учинил, их с приверженцами из страны изгнал, заставив лютеранство принять. Однако если к вопросам веры все давно относились наплевательски, но вот поражение привело в несказанное уныние. И только Александр Данилович не потерял своей неуемной энергии и оптимизма, даже всех богатств лишившись — ведь пока есть силы, и года отнюдь не преклонные, жизнь можно начинать сызнова. И не ошибся — завоевали острой шпагой себе новое будущее.

— Мин херц, пруссаки здесь чужие, всего два года только правят! Вон, ворота открыли, боятся, что мы здесь побоище учиним, да и весточку о разгроме их Фридрикуса уже получили, обороняться не будут!

Меншиков знал о чем говорил — Штеттин сдался без боя, все городские ворота были раскрыты. Пруссаки бежали с захваченной шведской провинции, жители, как водится, переметнулись на сторону победителей, видя многочисленные корабли под знакомыми флагами. Вот только раньше представить вряд ли могли, что их сюзерен король Карл получит сильного союзника в лице вчерашнего врага. Впрочем, «герр Петер» перестал быть московским царем, став королем отторгнутых от Швеции двух провинций, к которым с нынешнего дня добавит третью.

— Каролус свое получит, я так мыслю — за Пруссию вцепится, а еще ему Вармия и Данциг нужен. Пусть берет, не жалко, если потребуется, то от Кенигсберга легко откажусь. Неважно в пользу какого короля — прусского али шведского, пусть меж собой спор решают.

Петр Алексеевич усмехнулся, по заблестевшим глазам монарха Меншиков понял, что «сердечный друг» принял решение. И тут же вставил свои «пять копеек», имея собственный интерес.

— Штральзунд нужно выпросить у шведов, и остров Рюген — это ведь в старину славянская Руяна. Доходов шведам эта провинция не приносит, одни расходы, зато мы все побережье на себя возьмем. Выкупить или выпросить, мин херц надобно — датчане и голштинцы оттуда сбегут, если уже не удрали. А так ты все поморские земли под свою руку примешь!

— Фридрикуса побить вначале надобно, и хорошо растрепать, чтоб в отчаяние впал и сговорчив был.

— Так побьем, чего тут — одну армию то он уже потерял, а вторая, которую соберет, пожиже будет. Да и Карлуша свейский на него зело озлоблен, сцепятся насмерть, а мы как раз к шапочному разбору и подоспеем. А займем Берлин, мир подпишем, но на своих условиях. И возьмем только то, что пруссаки мечом завоевали, чужого нам не нужно, окромя Мемеля.

— Не хочешь его отдавать, Данилыч?

Петр подначил своего наперсника, все прекрасно понимая — через город шла вся хлебная торговля Литвы. Но тот воспринял царские слова серьезно, и тихо произнес, стараясь чтобы никто не услышал.

— Вслед за Пруссией нужно короля польского свергнуть, в Саксонию изгнать, и второй «Потоп» ляхам устроить. Мемель опора крепкая — Курлянское герцогство наше полностью станет, когда с двух сторон стиснем, а там твоя племянница во дворце сидит. Заодно все земли жмудинские отобрать у Литвы — там чухонский народец, полякам и литвинам враждебный и диковатый. Инфлянтское воеводство тоже отобрать — это часть ливонской вотчины, а она полностью твоей должна быть. Вот тогда держава будет!

Меншиков сглотнул, побледнел, еще раз покосился — опаску держал, чтоб не подслушал кто. И тихо произнес:

— Ты с Алешкой примирись, мин херц — на хрен нам в Москву возвращаться, здесь намного лучше. Зато если за ляхов втроем примемся, в клочья раздерем, с большим прибытком будем…

Пройдет немного времени и король создаст из пруссаков и бранденбуржцев сильнейшую армию в Европе. И она своей воинственностью приведет всех соседей в уныние…

Глава 13

— Поручик Васька Чернышев с сержантом Дениской Игнатьевым в полку своем Бутырском склоняли других своих однополчан к измене тебе, государь. Дабы тебя от престола навечно отвратить и на него посадить отца твоего, коего анафеме предали по обману злодейскому. А потому патриарха следует с престола пастырского свести и в монастыре на цепь крепкую посадить в келье, на хлеб и воду, и замуровать оную. А столбовых бояр за измену царю Петру Алексеевичу, казням предать без всякой жалости.