Прусское наследство

— И с золотом все по твоему вышло, Алешка — правду ты тогда отписал мне из Режицы, вон, монетки какие у тебя ладные, — Петр покрутил в пальцах новенький блестящий червонец. Тяжело вздохнул, явно огорчаясь, и завидуя одновременно — ему никогда не хватало денег.

— А почему из мельхиора этого копейку с алтыном чеканишь, а не из серебра, пусть и «худого»?

— А смысл, «герр Петер»? Монетки самые что ни на есть ходовые, ими крестьяне расплачиваются, а не купцы. У тебя вообще из меди были, а тут на серебро все же сильно похожи. Зато представь, какая прорва серебра из внутреннего оборота со временем выйдет, из нее «добрых» гривен и полтин начеканим, для расчетов с иноземцами. Но более, конечно, золото будет в ходу — вот эту монетку еще посмотри.

Алексей протянул Петру еще один блестящий червонец, таких было недавно отчеканено всего несколько штук. Петр равнодушно покрутил его в пальцах, буркнул недовольно, усмехнувшись:

— Ты хочешь, чтобы я все твои монеты просмотрел? Так на то неделя времени уйдет, пока все твои «кащеевы» сундуки просмотрю…

Но тут же встрепенулся, услышав тихие слова от сына:

— Сравни их, и учти — это не золото. Случайно нашли на Урале самородную платину, очень редкий металл. Вдвое тяжелее серебра по весу, и на него сильно похож. В сплаве с медью становится по виду золотом, и по весу монетки одинаковые вышли. Сравни сам и убедись. А вот тебе и самородок, и слиток — вот это и есть платина.

Петр Алексеевич уже дотошно осмотрел обе монеты, на лице застыло удивленное выражение. И сразу же самым внимательным образом осмотрел платину, подержал в ладонях, взвесил. Хрипло спросил:

— Не отличишь, ты прав — очень тяжелая твоя платина. Но купцы дотошны — раскусят твой обман со временем, если попробуешь такими монетками с ними расчет вести.

— Это не для денег — для иного, «герр Петер». Утварь дворцовую у меня видел? Ложки, вилки, блюда, кубки? Все из «серебра», а теперь будут еще и «золотые» вещицы. Сие есть замена — экономия сплошная выйдет. А теперь возьми в масштабах всей страны — дворянству и купечеству такие вещицы как раз кстати, тут работы для чеканщиков на сотню лет, пока все запросы удовлетворят. А они в царских мастерских токмо, иных не будет, зачем мне ущерб для казны. Так что твоей супруге моя жена подарит нынче куверт на две дюжины персон, из мельхиора — там все есть, от тарелок и стопок, до вилок. А это тебе от меня ларчик — здесь из платины золотой, думаю, оценишь. И учти — дороже золота намного, редка платина.

Алексей взял небольшой пенал и открыл его — на бархате были уложены в золотистом сверкании стопки. Петр взглянул почти равнодушно, но оценил подарок, кивнул.

— Ты бы лучше пушки свои для мои кораблей дал, они намного больше пригодятся. А так стрельнул разок, да Брюса допытывал, где хитрость — так ведь ничего не ответил, даром, что королевский потомок.

— Правильно сделал — на то мой приказ. И в чем хитрость пуль тоже тебе знать пока без надобности. Ведь языком выболтают тайну иноземцам, и потом наша задумка против нас и обернется. Однако если таких пушек много сделать, и до поры до времени в арсеналах хранить, и лишь когда запас станет изрядный, то в войска передать для обучения. А там и войну начинать — чтобы неприятеля быстро сокрушить. Большую войну, «герр Петер» — ведь новшество быстро воспримут и против нас с тобою оборотят. А так поздно будет — мы к этому времени победу одержим.

— Вон оно что — а ведь ты прав, Алешка, — после паузы задумчиво протянул Петр. — Ошарашить врага, уничтожить в одночасье. А с кем ты большую войну вести задумал? С османами верно, ведь крымчаки та еще напасть, а за ними султан завсегда стоит.

— Ты прав, отец — с турками и татарами, — Алексей впервые назвал Петра так, теперь понимая, что обрел в нем не просто союзника — единомышленника. Потому уже не было нужды скрывать замыслы.

— Лет через пятнадцать, в союзе с цесарцами обрушиться на османов. Но вначале сокрушить Крымское ханство — полностью уничтожить, без всякой жалости, чтобы следа от этих разбойников и людоловов не осталось. Тогда не будет страха ежегодных набегов, на черноземы богатейшие миллион, а то и два крестьян со временем переселить — урожаи богатейшие собирать будем, кукурузу сажать, подсолнечник и картофель, что за баловство сейчас принимают, разводить. Виноградники на Дону разобьем, в Крыму они и так есть. Свое вино будет — незачем полтины с рублями на закупку иноземного вина тратить. Это и есть автаркия — когда страна себя всем необходимым обеспечивает, и людям занятие есть, и расходов лишних нет. А то ты привилегию аглицким купцам даровал, хотя свой табак высаживать нужно. Вон, малороссы тютюн выращивают — свой табак у них.

— Деньги зело нужны были тогда, а тут десять тысяч фунтов золотом предложили, вот и разрешил.

Недовольно буркнул Петр — он очень не любил, когда его самого, фигурально выражаясь, «тыкали носом».