Прутский Декамерон-2, или Бар на колесах

Мой напарник Николай появился вскоре после завершения обеих этих историй: он вел под руку адвоката, благообразного, с дипломатом в руке, солидно одетого худощавого человека лет сорока, который согласился проконсультировать нас вот так, на ходу, причем совершенно бесплатно.

Вот что он, внимательно выслушав нас, посоветовал: «Возьмите-ка-а, вы, ребята, обыкновенной воды, залейте ее вместо украденного вина, и все проблемы исчезнут сами собой».

Мы молча переглянулись между собой, затем поблагодарили его, попрощались и направились к своим вагонам. Великолепная подсказка, только ведь мы ее и раньше знали, без каких-либо консультаций! Теперь нам с Николаем предстояло хорошенько подумать и решить, каким образом можно благополучно проскочить предстоявший нам забор анализов и замеры количества вина, ведь к этому моменту у нас его не хватало уже более двух, если не трех тонн! Конечно, мы перекачали из емкости для льда имевшуюся там воду в количестве тонны, или чуть больше, но что делать с остальной недостачей?

До Калинина мы добирались почти двое суток, и настроение всю дорогу было не из веселых – что нас там ожидает?

Город Калинин, являющийся областным центром, по сравнению с Москвой выглядел обыкновенным захолустьем. Провинциальный городок, пребывающий в сонном состоянии, казалось, в любое время года, месяца и время суток, удивил нас тишиной и спокойствием. К исходу второго дня, уже находясь в черте города, мы, преодолев последний отрезок пути, увидели из окна вагона знакомые контуры винзавода: к слову сказать, они по всей стране похожи между собой как родные братья. Увидели – и вздохнули с облегчением: очереди под слив на местном заводе не оказалось, да и дорожные мучения как будто остались позади. Теперь нас волновал лишь предстоящий забор анализов и, в частности, его результат.

Вздохнуть мы вздохнули, да видимо преждевременно, так как едва маневровый дизель приткнул наши вагоны к самым воротам завода, как совсем неожиданно около нашего вагона началась настоящая свистопляска! Непонятно откуда взявшиеся покупатели, вооруженные разнокалиберной посудой, невзирая на то, что вагоны стояли чуть ли не у проходной, в поле зрения сторожей, повалили к нам толпой, требуя вина. Возможно, это предыдущие проводники приучили их к этому, а ведь нам ну никак нельзя было торговать: незнакомый город, при этом никакой информации о методах забора анализов на этом заводе и т. д., не говоря уж о солидной недостаче, уже наличествующей у нас…

Наглухо закрывшись изнутри, мы с большим трудом продержались до утра, не уснув ни на минуту из-за непрерывного стука в двери: приходилось отговаривать людей покупать и пить сухое вино, которое, как я объявлял жаждущим гражданам, «непривычно и оттого весьма вредно российскому желудку».

Утром на рассвете появился маневровый тепловозик, неказистый внешне, но зато с очень крикливым голосом, и мы вздохнули с облегчением. Он затолкал наши вагоны непосредственно на территорию завода, а уже спустя несколько минут явилась молодая женщина-лаборант для взятия анализов. При ее появлении мы с Николаем обомлели: это была стройная, кареглазая шатенка в узкой и короткой юбочке, черных колготках и накинутом сверху халатике, который эту юбку даже не прикрывал.

Эта хорошенькая лаборантка показалась нам редкостным садовым цветком в пыльно– серой, будничной и примитивной обстановке завода. Дамочка, которую звали Катерина, оказалась ко всему прочему не лаборантом, а технологом, которую попросили взять пробы по причине того, что лаборантка, обычно делавшая забор анализов, приболела.

Мы с Николаем, услышав об этом, отошли в сторонку и в диком немом восторге уставились друг на друга. Вот это, что называется, повезло! Наконец-то! Вот он, наш шанс! Неопытная работница, прибывшая делать анализы, была нашей последней надеждой и должна была стать нашей спасительницей. Неужели у нас после всех мызг и передряг будет в итоге хороший результат анализов? Ведь в противном случае мой первый рейс автоматически становился последним, а Николай, тот и вовсе мог под суд попасть.

Я поднялся на крышу вагона и подал карабкающейся следом за мной Екатерине руку, а Николай все норовил подставить под ее каблучок то руку, то даже свою голову, лишь бы дамочке было удобно…