Прутский Декамерон-2, или Бар на колесах

Всю последующую неделю мы с друзьями предавались безудержному разгулу и пьянству, а перед самым рейсом я, прилично поиздержавшись, набрался нахальства, и, зайдя в кабинет к Алику Наумовичу, попросил выдать мне аванс, мотивируя просьбу тем, что зарплату мы получим не ранее, чем через месяц, то есть лишь по возвращению из рейса.

– Вы что, товарищ проводник, воду в своих цистернах повезете? – спросил меня Алик Наумович ворчливо с непередаваемым местечковым акцентом. – На хлеб вы себе по дороге заработаете. – И, легко перейдя на «ты», добавил: – Иди, иди, свободен.

Моим напарником в первом рейсе стал Коля Петру, с которым я прежде был немного знаком. Он был моим сверстником, сложением весьма худ, при этом казался даже изможденным, зато был бодр сердцем и красив душой; в общем, по всем параметрам замечательный парень.

Получив необходимые документы и отбыв с ними на железнодорожную товарную станцию, мы приняли под свою материальную ответственность два вагона: один из них – «спец», так называемый ледник, второй назывался просто «бандура». В спецу, как полагается, имелся жилой отсек для проводников – купе, и по обе стороны от него располагаются цистерны 14-тонники. Вторым вагоном была всем знакомая железнодорожная цистерна, или в простонародье бочка, на которых обычно красуются надписи: «нефть», «бензин», «спирт» и «вино». По-нашему, среди проводников, эта цистерна называется «бандура» и имеет объем около 60 тонн. То есть вина мы должны были загрузить: 14+14+60, итого = приблизительно 84 тонны.

Когда на станцию прибыли первые автоцистерны с вином, отгружаемые винзаводом, мы получили сопроводительные накладные, в которых говорилось, что нам предстоит оприходовать и сопровождать сухое вино. Разочарование отразилось на наших лицах: это был крах всех наших с Николаем надежд, потому что в городе Мытищи, куда большинство проводников просто обожают ездить, с сухим вином делать было попросту нечего.

Городок Мытищи, пригород Москвы, был хорош для нашего брата-проводника сразу по нескольким причинам: добираться туда было сравнительно недолго, всего неделя пути, а порой и меньше, зато стоять – до выгрузки – приходилось по месяцу и более, и вина за это время можно было продать любое количество, а главное, рядом, под боком – Москва, цивилизация, зона развитого социализма, магазины полны продуктов и разнообразнейших товаров, – благодать, одним словом. Вот только была во всем этом одна маленькая загвоздка: сухое вино в Москве, хоть убей, спросом не пользовалось.

Зато, по иронии судьбы, масса желающих на наше сухое вино объявилась тут же, на станции, ведь местные жители понимают, в отличие от прочих, вкус сухих вин; повезло еще, что майские праздники уже миновали, а в праздничном календаре остался лишь последний из них – день пионерии, 19 мая.

Родственники Николая – близкие, дальние и даже совсем ему неизвестные прежде, а также наши с ним друзья, соседи, знакомые, знакомые знакомых, бывшие одноклассники и сокурсники, шофера от нашей же фирмы и от многих других, коллеги-проводники, и просто незнакомые люди шли, шли и шли к вагону, как посетители к мавзолею Ленина, и просили, умоляли, требовали: вина, вина, вина… Тому надо было всего полсотни литров на свадьбу, другому 30 литров на поминки, у третьего ожидалось прибавление в семействе… и так без конца. По моим самым скромным подсчетам, мы в течение двух дней раздали около тонны вина. Просто так, не заработав на этом ни копейки. Еще даже не тронувшись с места. Я с легким ужасом поглядывал на своего невозмутимого напарника Николая, но тот не проявлял признаков беспокойства, и мне тоже пришлось смириться: будь что будет!

Вечером третьего дня погрузка была закончена, нам выдали на руки сопроводительные документы, которые мы должны были представить принимающей стороне, то есть заводу-получателю, а спустя еще два часа мы с Николаем прибыли с личными вещами на станцию, так как отправка была назначена на полночь.

С удивлением и интересом я разглядывал принесенные моим напарником непонятные мне пока приспособления, с помощью которых нам предстояло делать деньги: набор шлангов разной толщины общей длиной около 50 метров, ручной насос размером с небольшое ведро, пятилитровая канистра со спиртом, шприцы (?!), кислородные подушки, а также пакеты, в которых было по нескольку килограммов сахара и сахарина. Я был весьма удивлен специфическим подбором этих вещей, так как в предыдущей своей работе обходился одной лишь мензуркой. Кстати, все вышеперечисленные предметы в нашей работе были абсолютно незаконны – начальник сбыта строго и неоднократно об этом предупреждал. Но Коля хладнокровно и старательно рассовал их по сумкам, предварительно небрежно вывалив из них наши личные вещи в целлофановый мешок. Я глядел на своего напарника с легким страхом и одновременно с восторгом – в эту минуту он был похож на мага или чародея, который с помощью всей этой ерунды собирался делать деньги, и деньги довольно приличные, как уверенно заявил он.