Прутский поход. Поражение на пути к победе?

Сразу после подписания Константинопольского договора становилось ясно, что в турецкой столице нужны люди, которые могли бы направлять турецкую внешнюю политику в нужное для России русло с учетом войны на Балтике. В 1701 году шел поиск такого человека. На смену Украинцеву царь отправил князя Дмитрия Голицына. В Яссах Голицын встретился с господарем Молдавии Константином Дукой. Проезжая через Валахию, Голицын провел переговоры с Брынковяну. В российском подданстве, как просил валашский господарь, ему отказали, правда не напрямую. Стремясь заручиться поддержкой союзника, русский посол уверил Брынковяну, что в случае, если турецкое правительство узнает о его сношениях с Москвой и лишит его должности, господарю предоставят политическое убежище в России. В Стамбуле турки не хотели принимать нового резидента. Вопрос о свободе мореплавания, который тот с ходу решил поднять с визирем, был отвергнут. Иерусалимский патриарх рекомендовал Голицыну: «Не говори больше о черноморской торговле, а если станешь говорить, то мир испортишь, турок приведешь в сумнение и станут приготовлять войну против государя твоего. Турки хотят засыпать проход из Азовского моря в Черное и на том месте построить крепости многие, чтоб судов московских не пропустить в Черное море. Мы слышим, что у великого государя флот сделан большой и впредь делается, и просим бога, чтоб он вразумил и научил благочестивейшего всех нас, православных христиан, государя царя Петра Алексеевича тем флотом своим избавить нас от пленения бусурманского. Вся надежда наша только на него, великого государя. А турки сильно того флота опасаются, и для той причины не изволь, бога ради, говорить, а если станешь говорить, то непременно засыплют ход, и в том надежда наша будет помрачена, а наше избавление может прийти только через Черное море, когда же засыпан будет ход, то хотя бы сто тысяч судов наделано было у великого государя, нельзя им будет плавать по Черному морю. Турки знают, что тот флот строится на них, и ты хоть тысячу раз говори, добровольно не отворят ход по Черному морю; великий государь может своею волею отворить ход Черного моря, а не просьбою у турок». Посла попросили отбыть восвояси несолоно хлебавши.