Пружина для мышеловки

А злость на Леву затаил. Ну чем, чем этот хорек лучше него? И даже мысль о том, что спит Лена все-таки с ним, со Славой, его не утешала. Он хотел владеть ею, обладать ею полностью, а не только в постели, он хотел иметь над ней власть более сильную, чем она имела над ним самим, он пытался перестать быть ее рабом – и ничего не мог поделать. Оковы не только не сбрасывались, а становились все тяжелее.

Все надежды его сосредоточились вокруг брата Лены. То, чем она занималась, когда брала больничный и переставала ходить на работу, вызывало в нем дрожь ужаса, смешанного с восторгом. Ее жестокость, хладнокровие, цинизм и расчетливость были беспредельны. Позволять человеку безнаказанно убивать детей, чтобы собрать материал для книги, которая должна стать бестселлером! Умом нормального, обычного человека это постичь невозможно. И эта непостижимость манила Ситникова, притягивала, лишала его воли и самообладания. Чем страшнее было то, что делала Лена, тем сильнее он ее любил, тем сильнее болел ею и страшился потерять. Он стал ее поверенным во всем, что касалось брата, и тешил себя иллюзией, что связывающая их общая тайна сделает их союз надежным и долговечным. Нельзя, невозможно бросить человека, который знает про тебя такое…

Идея разыграть Левку Аргунова принадлежала ему. Он курировал в горкоме комсомола органы милиции, поэтому ничего удивительного, что он знает о разгуливающем по Москве маньяке. Лева растеряется, спросит у друга Славы, а друг Слава его как следует напугает, и нежный, трепетный Левочка, совершенно не переносящий эмоциональных трудностей, будет раздавлен, как жаба в грязной луже. И будут убиты сразу два зайца: Лена почувствует себя отомщенной, а Ситников избавит себя от соперника, потому что такая девушка, как Лена, просто не сможет продолжать любить потерявшего волю, измученного и издерганного хлюпика. Одно дело – молодой физик-теоретик, почти кандидат наук, и совсем другое – жаба в грязи. А подбросить в квартиру Леве поясок от детского платьица – пара пустяков.

– Ты ему скажи, что я готова ночевать с ним, чтобы он во сне никуда не уходил, – попросила Лена.

– Скажу, – пообещал Ситников.

– А вдруг он пойдет к врачу, проконсультируется и узнает, что так не бывает? Что лунатики не способны совершать во сне такие сложные осмысленные действия?

– Кто пойдет к врачу? Левка? Да ты что! – расхохотался Слава. – Никогда в жизни! Что я, Левку не знаю? Он же как страус, сразу голову в песок прячет и делает вид, что ничего не случилось. И потом, что он скажет врачу? Мол, говорят, что я во сне детей убиваю, так вы скажите, может ли это быть? Врач сразу вызовет одновременно психушку и милицию.

– Вообще-то да, – задумчиво согласилась Лена. – Лева у нас тонкая натура, он скорее до психоза себя доведет, но за официальной помощью не обратится. Но ты все равно подскажи ему, пусть попросит меня ночевать у него, ладно? Капля камень точит, сам знаешь. Надо только выбрать момент, когда его предки надолго свалят из города.

Момент они выбрали, поясок подбросили, и дальше все получилось так, как и задумывалось. Единственное, что им не удалось, это вынудить Аргунова приблизить к себе Лену. Он наотрез отказался последовать совету друга Славы, объяснив, что Лена ему совсем-совсем не нравится. И это несколько примирило Ситникова с действительностью.

Однажды, в конце августа Лена рассказала, что познакомилась с забавным парнем. Она уже видела его мельком, в июле, когда у брата Михаила началось очередное обострение. Елена тогда, как обычно, следила за ним, находясь на безопасном расстоянии. Миша высматривал очередную жертву возле детского садика, а Лена пряталась в сквере у находящейся рядом, стена к стене, школы, откуда брат был хорошо виден. Тот парень, Олег, бродил рядом, заметил Лену, подсел к ней, они разговорились, и Лена с ужасом поняла, что Олег ищет Мишу и вот-вот найдет. Он оказался сотрудником милиции, и хотя не сказал Лене ничего конкретного о своих поисках, она все поняла по тем вопросам, которые он задавал. Часто ли она бывает здесь? Не замечала ли молодого мужчину, что-то высматривающего или кого-то поджидающего?

Она испугалась. А Ситников, который уже знал и об инициативной группе родителей, и о созданной в рамках Генпрокуратуры усиленной бригаде (разумеется, знал, не мог не знать при своей-то должности), посоветовал Лене это использовать и при удобном случае дать на Олега ложные показания.