Прыгай, Филька!

Однажды показали леденящий кровь репортаж о безвременно ушедшей из жизни известной светской обозревательнице Бетине Зарецкой. По словам ведущего, в конце июля Зарецкая легла на очередную пластическую операцию в одну из лучших частных клиник страны. На беду, оперировал журналистку не глава клиники Дмитрий Алексеевич Филатов, находившийся в это время в США, а один из его молодых помощников. Операция прошла успешно, однако спустя время, когда с Зарецкой сняли бинты и лицо пришло в норму, оно оказалось несколько не таким, каким себе его представляла обозревательница. К тому же появились и осложнения — вернувшись домой, Зарецкая подцепила непонятный вирус, от которого лицо ее вздулось, покраснело и за одну ночь покрылось чирьями. Вместо того, чтобы поехать в клинику, Зарецкая впала в помешательство. Женщина выпила бутылку коньяка, двадцать болеутоляющих таблеток и полфлакона успокоительного, а затем села перед зеркалом в ванной и принялась резать лицо бритвой. Труп нашли лишь через несколько дней, когда обеспокоенные коллеги по редакции позвонили в милицию и та взломала дверь квартиры обозревательницы…

*********

…Филька никуда уже не выходила с кухни и лежала у батареи, почти не подымая головы. Даже доброму заботливому Коленьке пришлось отступиться от кошки. Толку от нее теперь не было никакого.

Ночами Филька не могла заснуть. Мучил какой-то неясный, то появляющийся, то пропадающий…вопрос. Казалось, он пытается дотянуться до кошки откуда-то из прежней, далекой, безмятежной жизни…Кошка пыталась вспомнить, но ничего не получалось…

И все-таки однажды ночью она вспомнила:

"…Прыгай, Филька! Между нами три метра расстояния. Мне к тебе не допрыгнуть. Нога хромая, да и годы…Прыгай ко мне, а?

— Зачем?

— Прыгай, не думай! Ты молодая и сильная! Давай попробуем испытать любовь вместе!

— Вот еще, зачем мне к тебе прыгать?

— Только один прыжок! Филька! Быть может, он полностью изменит нашу жизнь! Попробуй! Решись! Прыгай, Филька! И я открою тебе счастливый, светлый, неведомый мир, о котором ты совсем еще не подозреваешь! Прыгай!.."

"Кузя! Это предлагал мне Кузя! — пронеслось в мозгу. — Неужели он был прав и надо было прыгать, а не ломаться и строить из себя недотрогу? Неужели Кузя был прав???

И тогда не было бы кровавых скитаний. И глупые бомжи остались бы живы. И у Алешеньки судьба быть может сложилась бы по-иному. И гнусный Магомед в конце-концов сел бы в тюрьму. И Ваха бы жил. И Ванька. И чокнутая несчастная Бэтти не лежала бы в луже крови с располосованным лицом. И незабвенный брат Мурзик продолжал бы ездить на поездах, помогая перебираться из города в город котомасонам. И Кузя, Кузя был бы жив и сидел сейчас, улыбаясь, на подоконнике своего окна!

Неужели все в жизни иногда зависит только от одного прыжка???"

Ошеломленная своим открытием кошка опустила голову на лапы и закрыла глаза.

А через час (или может два?) в коридоре перед кухней появился, разгораясь, холодный ослепительный свет.

Измученная Филька подняла голову и увидела на пороге кухни две фигуры — большую и маленькую. И опять остатки шерсти на кошке встали дыбом от ужаса.

Дедушка! Там, у двери кухни стоял дедушка и улыбался! Он помолодел, похорошел и весь лучился светом. За руку дедушка держал маленького мальчика — Коленьку! Хотя нет, не Коленьку, но очень на него похожего. И русый мальчик, маленькая копия дедушки, тоже улыбался, глядя на Фильку!

Фигуры молчали, а затем дедушка поднял правую руку и поманил Фильку пальцем:

— Идем с нами! ТАМ хорошо! И кое-кто знакомый тебя ждет, но очень стесняется в этом признаться…

Затем фигуры повернулись и начали медленно удаляться. Филька подумала, поднялась, как во сне, и двинулась вслед…

*********

…Первой бездыханное тело кошки обнаружила утром бабушка. Елена Власьевна долго стояла над Филькой и вздыхала. Тут на кухню зашел позевывающий папа.

— С добрым утром, Елена Власьевна! Что стряслось?

— Кошка померла, Сереж, отмучилась бедная…

— Ну и дела, — папа расстроенно почесал бороду.

— Так, Сереж, — пришла в себя бабушка. — Коля не должен видеть ее! Понимаешь? Попей по-быстрому чаю, перекуси и пока мальчик еще спит, отвези Фильку в лес, похорони по-нормальному, а?

— Правильно! — задумался папа. — Коле лучше вообще о смерти Фильки не говорить. Скажем, что кошка опять ушла гулять. Так будет лучше всего.

Пока папа мылся, бабушка достала из гардероба коробку из-под маминых зимних сапог, положила туда труп Фильки и оглянулась в поисках веревки, чтобы перевязать коробку. Взгляд ее остановился на старом пояске с бумажным бантиком, которым так когда-то любила играть Филька. Бабушка вздохнула, отвязала от ручки двери поясок и перетянула им импровизированный гробик.

Наскоро попив чаю, папа оделся, взял гроб подмышку и вышел на улицу, не забыв прихватить из подвала лопату. Свой старенький велосипед папа оставлял на улице — коробка с Филькой вмиг была прикручена веревкой к багажнику. Повозившись немного с замком, папа сел в седло и быстро покатил в сторону железнодорожного переезда, за которым начинался бескрайний лес…

*********