Прыгай

Лукаш оказался прав: родители разрешили ей вернуться к работе в «Pronto!» при условии, что она все время будет под наблюдением Матиаса, Оливера или кого-то из семейства Чапек. Вот уже несколько дней ей приходилось уживаться с надоедливым кардиомонитором, который круглосуточно следил за работой ее сердца. Устройство было не больше мобильного телефона и крепилось к телу на специальных ремешках – не слишком удобно. Но больше всего раздражали семь «дротиков», которые тянулись от корпуса, а их кончики с датчиками располагались по всей грудной клетке, прилепленные специальными наклейками. Устав ловить взгляды прохожих, Хельга остановила свой сегодняшний выбор на легком свитере, о чем уже неоднократно пожалела. Сентябрь выдался по-летнему солнечным и теплым.

Завтра первый ее рабочий день после почти двухнедельного отсутствия.

– Не особо, – призналась она и швырнула скатерть в корзину для стирки.

– Правда?

– Да. – Хельга кивнула. – Я не волнуюсь. Просто… я не хочу, чтобы меня жалели, понимаешь?

– Лучше, чем ты думаешь, – ответил Лукаш.

Хельга сделала глубокий вдох.

– Мне не нужна жалость, она все портит. Я хочу прожить свою жизнь такой, какой она могла бы быть. Даже если осталось совсем немного. Что толку от сожалений и скорби? Я прекратила тренировки, принимаю лекарства, нахожусь под наблюдением врачей, и на этом все… Больше всего на свете я хочу остаться собой… до конца.

– Ты похожа на мою жену, Ольгу. Она терпеть не могла, когда кто-то начинал разводить сопли, – усмехнулся Лукаш. – Четырнадцать лет назад нам с Лидией пришлось отпустить ее. Лейкемия… Я прошел с Ольгой весь путь и могу сказать, что болезни не удалось ее сломать. И тебя, милая, она так просто не сломает. Хельга, обещаю, в этих стенах никто не станет тебя жалеть, пока ты сама не покажешь, что тебе это нужно. Хорошо?

Хельга была потрясена. Она знала лишь, что жена Лукаша умерла много лет назад, но как именно – это стало открытием.

– Соболезную, – почти шепотом сказала она.

– Все в порядке. Со временем боль притупляется.

– Я… даже не знаю, что еще сказать.

– Ничего и не нужно говорить.

– Спасибо, Лукаш. – Хельга слабо улыбнулась. – За все…

– Всегда пожалуйста, милая. – Лукаш разгладил усы. – И помни, что эти двери всегда открыты для тебя, даже если на них табличка «Закрыто».

С этими словами он развернулся и исчез на кухне. Дверь почти закрылась, но Хельга успела бросить вдогонку:

– Спасибо!

– Можешь оставить корзину в зале, – услышала она в ответ. – Ян придет через час и отнесет все в прачечную. Жду тебя завтра в восемь! И без опозданий!

* * *

Хельга совсем не ожидала встретить Маркуса Бартошека по пути из ресторана. Он поджидал ее в конце улицы, неподалеку от «Pronto!»: сидел на террасе кафешки «Старый фонарь» с чашечкой эспрессо в руках, будто бывал здесь каждый день.

Несмотря на довольно теплую погоду, он был в темно-сером костюме, легком пальто и перчатках. На столе стоял ноутбук с открытым документом, где он наверняка печатал очередной разгромный отзыв. Хороших отзывов Бартошек не оставлял, Хельга и Матиас однажды искали в сети, но так ничего и не нашли.

– Я давно не видел вас в «Pronto!», – заметил он, когда Хельга поравнялась с его столиком.

Начинать разговор не хотелось, но то, что он так просто не оставит ее в покое, Бартошек дал понять еще во время последней их встречи. Он явно намеревался любой ценой заставить Хельгу принять его предложение или же очень пожалеть об отказе.

Осмотревшись и убедившись, что никого из знакомых поблизости нет, Хельга поднялась на террасу, отодвинула стул и села к нему за столик.

– Вы преследуете меня? – сухо спросила она.

– Нет, конечно. – Его губы изогнулись в неприятной улыбке. – Скорее изучаю положение дел. Если вы вдруг поняли, что, отвергнув мое предложение, совершили ошибку, я готов повторить его.

– Это весьма… великодушно с вашей стороны. – Хельга решила подыграть его раздутому чувству собственной важности. – Но мой ответ прежний: я не стану у вас работать.

Маркус сделал глоток кофе.

– Вы сможете зарабатывать намного больше, – его голос звучал натянуто. – А также у вас будет возможность учиться у лучших поваров мира.

– Правда? И зачем вам это? Зачем вкладывать в меня столько сил и денег?

– Считайте это инвестициями в будущее. С вашим талантом я смогу получить намного больше.

Хельга покачала головой.

– Не сможете.

– Мне показалось, что вы вполне трезво оцениваете свои умения. Или я ошибся, и вы так сильно себя недооцениваете?

– Дело не в этом.

– А в чем тогда?

Сделав глубокий вдох, она встретилась взглядом с Бартошеком.

– Я отвечу, но после этого вы должны оставить в покое меня и господина Чапека.

Он рассмеялся низким, довольно колючим смехом и сказал:

– А вы забавная. Вы и вправду ждете, что я соглашусь? «Pronto!» – грязная забегаловка, и люди должны знать об этом. Я делаю свою работу, ничего личного.