Прыгай

Дверь поддалась лишь со второго раза, впустив Хельгу в безмолвную прихожую. Не решаясь включить свет, она на ощупь двинулась по коридору. Шаги дробились гулким эхом, разбавляли скорбную тишину квартиры жизнью, которая так непрошено ворвалась сюда, в эту всепоглощающую черную дыру. Все здесь дышало пустотой, возникшей, стоило Оливеру уйти. Возле спальни Хельга обернулась, проверяя, оставила ли дверь приоткрытой. Мысль о том, чтобы затвориться там, куда она поклялась не возвращаться, была невыносимой.

В окно спальни пробивался тусклый свет уличного фонаря. Затянутые морозными узорами стекла, словно тонкая грань, разделяли две реальности, разрываясь между которыми, Хельга провела последние месяцы. Заправив за ухо прядь волос, она прошла вглубь комнаты.

Нужная половица находилась почти в самом углу и отозвалась протяжным скрипом, когда Хельга наступила на нее. Скользнув замерзшими пальцами по паркету, Хельга зацепилась за неровный край и вытащила ее. Следующие две паркетины с легкостью отделились друг от друга, словно детали детского конструктора. В небольшой выемке была спрятана коробочка из-под леденцов. Изображение на крышечке давно стерлось, название фирмы едва читалось за десятками тонких царапин, а края поржавели – но для Хельги незатейливая жестянка была бесценной. Прижимая находку к груди, она удобно устроилась на полу и наконец-то позволила себе расслабиться. Она здесь. Она сделала это.

После того как Оливер спас Хельгу и она вернулась домой, их родители сдружились. Теперь Оливер частенько бывал у Хельги, к огромной радости Матиаса, который твердо решил взять на себя роль не только его лучшего друга, но и старшего брата.

Матиас был старше Хельги на два года, и факт существования сестры устраивал его ровно до пяти лет, пока не открылась ужасная правда: на самом деле мальчики и девочки – два враждующих клана. С тех пор его любовь слегка угасла, а после череды неудачных попыток превратить сестру в брата ее, казалось, и вовсе не осталось.

Как-то после школы Матиас был вынужден приглядывать за Хельгой, пока мама хлопотала на кухне: готовила праздничный ужин ко дню рождения отца. Хотя Матиаса не радовала идея тащить сестру на задний двор, к берлоге, которую он обустроил с друзьями, спорить с мамой было бесполезно. Он и не стал.

Поджидавшие Матиаса соседские мальчишки, Ян и Томаш, при виде Хельги обменялись многозначительными взглядами и недовольно скривились. И только Оливер расплылся в широкой улыбке.

Матиас оставил Хельгу на лестнице и велел не мешаться, пока он будет заниматься своими делами. У этих четверых было необычное развлечение: из всякого хлама они выстраивали во дворе разные препятствия, а потом пытались преодолеть их, придумывая трюки и носясь туда-сюда стайкой обезумевших мартышек. Хельга тем временем сидела на ступеньках, нахохлившись, словно обиженный воробей, и с завистью наблюдала за ребятами. Она бы с удовольствием присоединилась к игре, только вот Матиас ни за что не разрешит. Но в тот день судьба решила иначе.

Вскоре Яну надоело бегать по двору, и он шепотом поделился с Матиасом идеей какого-то очередного развлечения. Судя по кислой физиономии второго, присутствие Хельги в этой затее было крайне нежелательным.