Прыгалка

Пек постоянно ходил в широченной, разорванной на плече тельняшке, в обрезанных джинсах с бахромой у колен. В пляжных шлёпанцах. Всегда с неунывающим лицом. Лицо было очень худое, но с разлапистым носом и широким ртом. С бледно-синими глазами в белёсых ресницах. С таким же белёсым пушком на подбородке. Можно было бы подумать: совсем простецкий парень, если бы не его звания доцента, корреспондента и какого-то там «референта».

В Фонари он приехал в конце зимы, с археологической экспедицией, состоявшей сплошь из шведов и англичан. Экспедиция начала что-то копать на берегу Сайского лимана. А когда стали появляться признаки конфликта между Империей и НЮШем, заграничные специалисты быстренько упаковали свои клетчатые портпледы и укатили в Ново-Византийский международный аэропорт. Это случилось как раз в те дни, когда вернулся Марко.

Пек не укатил. Ребятам, с которыми он успел завести дружбу, Пек спел:

— Не нужен мне берег турецкий
И Африка мне не нужна…

Спросил:

— Слыхали такую старинную песенку?

Ребята не слыхали.

— Понятно… — покивал Пек. — Каждое поколение поёт по-своему. Но есть, сеньоры, и вечные ценности…

— Доллары? — догадливо спросил Кранец-Померанец, и Слон дал ему лёгкого тычка.

А Пек разъяснил:

— Доллары отнюдь не вечное явление. До них были динарии, таланты, пиастры, талеры и всякий другой мусор. Возможно, скоро на смену долларам придут юани или червонцы, но это ничего не изменит на планете. Потому что главные ценности не в валюте, а в сокровищах духа. В мраморе Микеланджело, сонатах Бетховена или… в маминых колыбельных песнях… Икира, я правду говорю?

— Да, — шепнул Икира. Про Микеланджело и Бетховена он едва ли слышал, но мамины песни знал и Пеку верил…

— Вот… — сказал Пек. — А одна из главных ценностей — это ощущение гармонии бытия и единства с окружающей средой. Для меня такая среда — здесь. В ней буду я пребывать, пока не откопаю па здешних берегах неведомый миру шедевр или не напишу увлекательнейшую книгу…

— Про что? — не удержался от вопроса Марко.

— Про вас, — ответил Пекарь. Кажется, всерьёз.

Иногда он целыми днями бродил в одиночестве по окрестностям Фонарей. Или с утра до вечера сидел в саду Тарасенковых с ноутбуком на коленях, щелкал по клавиатуре. Или покачивался в гамаке, водрузив на голову большущие черные наушники и закрыв глаза. Слушал новости.

У Пека был какой-то хитрый мобильник-приёмник, на который не действовали глушители. «Связь через его величество Космос», — объяснял Пек и насмешливо указывал костлявым пальцем в зенит.

Новостями Пек делился с ребятами, когда они приходили к нему в сад или собирались у Камней. Ничего особо интересного в мире не случалось. Нашли, было, базу пришельцев на каком-то тибетском плато, но потом оказалось — враньё. А, в общем-то, всё, как обычно: воевали, воровали, взрывали. Учёные строили ускорители атомных частиц и выводили на орбиты великанские телескопы, но похоже, что это было надо лишь самим учёным… Могучие наводнения залили половину Европы, широченные пожары бушевали в Америке, но дикторы главным образом вещали о финансовом кризисе, ценах на нефть и семейных скандалах кинозвёзд.

В Империи лопались плотины электростанций.

У Пекаря иногда темнело лицо.

— Никуда не поеду отсюда, — сказал он однажды. — Планета вздрагивает, не выносит человеческой глупости. И здесь у вас не самое опасное место. Несмотря вон на ту клизму в заливе…

Однажды после школы Марко заглянул к Пеку один, без ребят. Пек с наушниками сидел под яблоней. Глянул на гостя, поднял палец: подожди, не мешай. Потом улыбнулся:

— Душевная музыка. Послушай… — Отцепил от дужки один наушник, протянул Марко. Тот прижал его к щеке. И…

Этот была музыка струнного квартета, которую Марко слышал в столице. Когда был с Юнкой на детском празднике… Марко тихо сел в траву.

— Впечатляет? — сказал Пек.

Марко кивнул.

Мелодия кончилась. Они с минуту сидели молча. Марко хотел спросить, чья была музыка, но почему-то не решился.

— Пек, это у тебя на диске?

— Нет, выловил в эфире. Нечаянно…

— Значит, глушители на твой прибор совсем не действуют? — уточнил Марко.

— Хы… — гордо сказал Пек.

— Пек… — Марко застеснялся своего нахальства, но сдержаться уже не мог. — А можно я… мне… позвонить по твоему мобильнику? Больше ни у кого не работают. А мне… очень надо…

Пек сказал сразу:

— На здоровье… — и протянул чёрную коробку с крупным экраном на откинутой крышке. — Вот кнопка выхода в Космосеть. А после сигнала — как обычно. Действуй…

«Действие» не принесло успеха. Два номера — с нолём и с пятёркой на концах, которые не отзывались в прежнее время, не ответили и сейчас. То есть, один откликнулся беспомощными длинными гудками, а второй механическим голосом: «Данный телефон временно отключён…». Марко подержал мобильник у щеки и, глядя в сторону, протянул Пеку:

— Спасибо…

— Не горюй…

— Я не горюю, — соврал Марко.

— Девочка? — тихонько спросил Пек.

— Да… — шепнул Марко.

— Ты не торопи события. Она тебя найдёт сама…

Это было за три дня до того, как Марко попал под обстрел.