Прыгун

Ее силы к тому иссякли, она покачнулась, схватившись за грудь, и мягко осела на песок.

— Помоги, — по-детски прошептала она, и в уголке ее рта сверкнула ниточка крови.

«...посмотри, что ты наделал...»

— Нет, девочка моя! — подполз я к ней и бросился целовать плечи и руки. — Не смей! Ты сильная, ты самая сильная! Это ничто для тебя! Помогите! — вспахал я криком слоившуюся тишину, но вокруг, казалось, все вымерли. — Нет! — Я вопил, а из глаз демонической девочки поспешно выветривалась жизнь.

— Люблю тебя, — прошептала она слабеющим голосом.

— Дело сделано. — Подле тела Сашки из ниоткуда возник Ит, с его тела капала вода, он тяжело дышал. — А я думал, уже бессмысленно все.

Ее дыхание остановилось.

— Не совсем. — Это появился Ур. Одежда его порвалась, лицо светилось разводами и ссадинами. Он учащенно курил сигару.

— Убийцы! — оскалился я, пытаясь встать.

— Подержи его, — поморщился Ур, вооружаясь теперь ножом.

Ит перехватил мое жаждущее мести тело и не без труда отнял зажатый в руках камень.

В то время Ур склонился над бездыханным телом демонической девочки, взвинчивая до высот мою и без того сумасшедшую ревность. Он поколдовал над ней острым куском стали и вернулся с маленьким окровавленным комочком в руках.

— Ешь! — приказал он мне.

— Не буду, — с ненавистью процедил я, пытаясь укусить его или ударить Ита.

— Ешь, дурак! — сплюнул Ит. — Может, и так поздно, не приживется.

На ум пришел старый сон, где я видел этот комок, похожий на гриб или лопнувший шарик. Когда-то место его было в груди моей. Я взял собственное сердце из рук толстяка и неуверенно засунул в рот. По вкусу оно напомнило горький изюм.

— Вы убили ее, — запричитал я, сглотнув собственное сердце и захлебываясь в слезах. — Зарезали мою девочку! Вы — убийцы!

— Нет, — покачал головой Ур. — Ты — убийца! Ты убил ее, мы делаем лишь то, что ты нам говоришь.

«…разве ты не заметил?..»

— Я не просил об этом, — всхлипывал я, махая руками на краю истерики. — Кто вы такие, черт вас побери?..

— Мы — это ты, — зловеще проворковал Ит мне в лицо. — Ты — это мы! Загляни в зеркало и увидишь нас. Тебя нет без нас, нас нет без тебя. Вот правда, а не то, что тебе размазывала по ушам эта стерва.

— Почему я раньше вас не видел? — спросил я Ита, задыхаясь от слез.

— Скажи спасибо Боли, она просто добавила красок, и мы стали различимы. Мы всегда были с тобой, и ты всегда слышал нас. Но потом ты запутался. Почему-то она пожалела тебя и свела нас нос к носу. Умная женщина, это был единственный вариант тебя спасти, — с непроницаемым лицом ответил тот.

— Она боялась, что ты не сможешь сделать то, что должен, в самый ответственный момент, — продолжил Ур. — Вот и показала нас тебе, чтобы помочь тебе же. Чтобы ты начал распознавать свои левую и правую руки в момент спасения своей души.

— Вы — мои руки? — онемел я. — Правая и левая?

«...своими руками...»

— Не совсем, — поморщился Ит. — Но можно сказать и так. Чтоб ты понял.

— Значит, это ты убил свою любовь, — зло дыхнул мне в лицо Ур. — Зарезал, как свинью. Стоишь тут весь в крови и слезы льешь, а надо отмываться и бежать.

Он толкнул меня в грудь, так как взгляд мой вновь сфокусировался на белом теле в красных кусочках ткани, беспомощно замершей за их широкими спинами.

— Смотри-ка! — сменил тон надменный Ит. — Лицо-то просветлело, и в глазах проявился тот самый блеск.

«…она умерла…»

— Прижилось-таки! — облегченно вздохнул Ур. — Успели! Я тоже заметил улучшения.

Действительно, после смерти демонической девочки непостижимое облегчение овладело телом и разумом, казалось, нестерпимый зуд пропал отовсюду, что характеризовалось мускульной или умственной деятельностью. Тело невольно обмякло, а мысленный табун ленивой иноходью уклонился в совсем уж инфантильные дали.

Я успокоился так же неожиданно и скоро, как впал в раж. Только слезы продолжали течь.

«...это ли не праздник?..»

— Тебе нужно уехать, — подсказал решение Ит, потому что я настроился стоять тут вечно. — Далеко, далеко.

— Там, где много людей и тебя не найдут, — вторил ему Ур, доставая из кармана шортов плоскую коробку сигар. — В такое море гальки, где тебя не откопать.

— Туда, где делают такие сигары, — Толстяки заставили меня взять коробку. — Там, где ты обретешь новый смысл, благо теперь у тебя есть душа.

— Беги! — крикнул Ит и толкнул меня в грудь. — У тебя нет времени!

— Найдет? Кто? — спросил я напоследок перед серией многолетнего бегства.

— Думаешь, такой отец простит тебе смерть дочери? — крикнул мне Ур уже почти в спину.

— Она умерла? — спросил я дрогнувшим голосом.

— А ты не знаешь? — зашумело в моих ушах.

Я бежал со всех ног.

Суицид

На плоском, как бритва, берегу появился странный человек. Появился, чтобы остаться надолго.