Прынцесса из ЧК

Под скорбно-величественную песню гробы медленно спускали в яму. Потянулись вдоль могилы красноармейцы, бросая на свежеструганые доски горсть за горстью черную, жирную землю. Заработали лопатами парни, и вскоре на площади вырос холм. Сергей водрузил над ним знамя.

- Дело революции бессмертно! - крикнул он, рванул вверх руку с револьвером и выстрелил в воздух.

Красноармейцы как один тоже вскинули ружья, и над селом разнесся залп, подхваченный эхом, аукнулся за рекой.

- Слышите, бандитская сволочь?

* * *

- Свояк вам кланяется, просил сказать, что проездом в Пензу везет девять аршин холста, ночует в Питиме. Коль хотите забрать, я укажу где.

Дезертир, принесший эту весть, был болезненный, молодой парень.

- Хотим, конечно, - отозвалась звонко Лиза, улыбаясь. - Заждались.

Добрые вести распространяются моментально. Все руководство собралось так быстро, что Лиза не успела даже записать имя парня в протокол.

- Епифанова брать будем, - сказал Марк, опережая вопросы Устимова и Свободина. - Вот товарищ Бозин, он нам укажет, где скрываются остатки банды. Сегодня ночью Епифанов будет ночевать в Питиме, с ним восемь человек, и один - наш агент.

- Добро, - кивнул Устимов. - Далеко этот Питим?

- Успеем, - отозвался Сергей с таким торжествующим видом, будто это была его заслуга, что операция подходит к концу.

- Ночует-то он где? - спросила Лиза. - Нарисуй.

Парень послушно взял протянутую бумажку, помусолив карандаш, торопливо стал чертить план, обозначая на нем огороды, дома и сараи. Серега, рассмотрев рисунок, сразу начал излагать ход операции, обозначая, где кто будет стоять.

Марк задумчиво закурил. Вообще-то исход операции его уже почти не беспокоил. Что бы теперь ни случилось - задача выполнена. Банда ликвидирована. Стараниями Лизы переписаны все участники, большая часть легализованных бандитов дала подписку о содействии властям. Конечно, неплохо было бы взять Епифанова живым или - еще лучше - ликвидировать при задержании, чтобы не сбежал по дороге до Кирсанова. "Красиво операцию провели, - думал Марк, дымя самокруткой. - Почитай, без единого выстрела. Теперь можно рассчитывать, что направят в Москву. Клява, думаю, возражать не будет. Лизку тоже с собой возьму. А распишемся сразу по приезде в Кирсанов. (Он не сомневался ни в том, что на Громовой надо жениться, ни в том, что она не откажет, хотя о браке с ней еще не заговаривал.) Вот только Степан этот совсем ни к чему. Ни ей, ни сестре ее. С такими подвигами его в первую голову заберут, лет на десять, не меньше. Останется их Агаша при живом муже вдовой, да еще бандитской женой. Оно, конечно, черт с ней, с сестрой. Но ведь должны же в ВЧК проверять, нет ли у чекистов контры среди родни". Марка это обстоятельство беспокоило не на шутку, и он в мыслях все возвращался и возвращался к этому вопросу. И вот сейчас вдруг понял, что надо делать. "Не должен жить этот Степан. Лучше бы его на операции убили, а если нет - я его сам убью".

- Я с вами поеду, - сказал он, дослушав Свободина. - Собирай отряд.

Лиза посмотрела на Марка:

- А я?

- Разберись с дезертирами, ты тут нужнее, Лиза, - ответил Марк.

Она помрачнела. Он похлопал ее по плечу:

- Давай без геройства, ладно?

Она послушно кивнула.

Вскоре собранный отряд выезжал из села. Громова, вышедшая провожать его, умоляющим взглядом уставилась на Штоклянда.

- Я помню, Лиза! - с честным видом пообещал он.

- Марк, я прошу, будь осторожен, - попросила она, и в глазах ее блеснули слезы.

- Я что, дурак, что ли? - засмеялся Штоклянд. - Я под пули без нужды не полезу. Мы, Лиза, с тобой еще в Москву поедем.

Она страдальчески заломила брови:

- Марк, не надо, мне страшно. Не надо загадывать.

- Дуреха ты моя, - рассмеялся он, чмокнул ее в щеку и, достав что-то из кармана, протянул ей. - Держи. Надоело смотреть, как ты спички ломаешь.

Это была зажигалка, аккуратно сработанная из гильзы. На корпусе выбито: "Лизе от Марка. 1921". Она закусила губу, чтобы не расплакаться. Он, не оборачиваясь, легко взлетел в седло. Где-то впереди раздался голос Свободина: "Выступаем!" Марк дал шенкеля коню и ускакал вперед. Лиза, ничего не видя перед собой, побрела к опросному пункту. Села за стол, уткнулась лицом в ладони и заплакала навзрыд. Ждать из боя труднее, чем идти в бой. "Господи, - прошептала она. - Пожалуйста, пусть он вернется!" И, вздрогнув, огляделась - не слышал ли кто.

Марк догнал Балашова.

- Задача ясна?

- Ясна, - беззаботно кивнул тот. - Жаль только, там баба да этот, наш агент, а то бы заранее, как они еще не прочухали, что мы тут, подобраться к окну, встать у стенки с бомбой, а как они откажутся сдаваться, бомбу бы им в окно кинуть - и все.

- А почему нет? - вскинул бровь Марк. - Агент этот - бандюга, ему все равно перед советской властью отвечать, а баба бандитов укрывала - ей расстрел по приказу полагается. Смотри, коль никто не захочет сдаться, так что с ними цацкаться?

- Угу, - кивнул Балашов обрадованно.

23 июля 1921 года