Прыткая особа

Я покинула гараж и на приличной скорости устремилась к Оксаниному дому. Машину поставила во дворе, сама поднялась на второй этаж.

Мелихова была в бешенстве.

— Как вы посмели закрыть меня в моей собственной квартире? — прямо с порога встретила она меня гневным вопросом.

— Я не знала, что ты куда-то собираешься, — невинно ответила я.

— Черт возьми! — верещала Оксана. — Я больше не желаю вас видеть!

— К сожалению, это невозможно. Я уже говорила тебе об этом.

— Да что вы говорите? — съерничала она.

— Сядь и успокойся, — коротко бросила я. — Нам надо с тобой кое-что выяснить.

— Я не желаю с вами разговаривать.

— Я желаю.

Я бесцеремонно села на диван и подобрала под себя ноги. Оксана продолжала стоять, буравя меня ненавидящим взглядом.

— Сядь, — повторила я. — Ты можешь спокойно выслушать меня?

— Что нам с вами обсуждать? — недовольно буркнула Мелихова, но в кресло все-таки села. — Что это опять за маскарад на вас?

— Я работала.

— Кем?

— Можно сказать, журналисткой.

Оксана ничего не поняла, но расспросы прекратила.

— Только что я имела честь познакомиться с Сабаевым Геннадием Петровичем, — сообщила я ей.

— И что?

— Ты его знаешь?

— Я частенько бываю в его заведениях, — призналась она.

— Я так и подумала. Помнишь, о чем мы рассказывали тебе с твоим отцом?

— Когда?

— Сегодня.

— Об аукционе каком-то, что ли?

— Да.

— Ну, помню, — Оксана закурила. При отце она такого себе не позволяла. Стало быть, еще не совсем обнаглела. — И что дальше?

— Сабаев тоже принимает участие в предстоящем тендере. Он один из трех главных претендентов на контрольный пакет акций. Он, твой отец и еще один человек.

— Зачем вы все это мне рассказываете?

— Хочу, чтобы ты вникла в ситуацию. Я предположила, что ты с Геннадием Петровичем знакома лучше, чем твой отец.

— Я не знаю, в какой степени знаком с ним отец, — медленно, с расстановкой, произнесла Оксана, с удовольствием вдыхая едкий сигаретный дым, — но я тоже знаю его не очень близко.

— Что значит «не очень»?

— Ну, он несколько раз приглашал меня в свой кабинет в «Северянине». Мы общались, слушали музыку, слегка выпивали. И это все.

— Ты уверена?

— Конечно, черт возьми.

— Об отце ты ему что-нибудь рассказывала? — По-моему, я нащупала ниточку.

— Откуда мне помнить, — поморщилась Мелихова. — Я что, по-вашему, записывала наши разговоры, что ли? Может, и говорила чего, а может, и вовсе речь об отце не заходила. Не помню.

— Когда ты была в его кабинете последний раз?

Она с минуту подумала и ответила:

— На прошлой неделе. День назвать затрудняюсь.

Тогда тендер уже, вне сомнения, был объявлен. Интересная получается ситуация.

— Ты что, даже не можешь вспомнить, говорили ли вы с Сабаевым о твоем отце на прошлой неделе или нет? — допытывалась я.

— Не могу. Мало ли о чем мы говорили. Я вам не магнитофон.

— Хорошо. — Я поняла, что ничего добиться от Оксаны не смогу. — А Андрей Вениаминович знает о твоем знакомстве с Сабаевым?

— Послушайте, — Мелихова начала заводиться, — к чему все эти вопросы?

— Успокойся, — слегка надавила я. — Мы ведь просто общаемся. Тебе ответить трудно?

— Я не знаю ответов на ваши вопросы, — сказала она. — Откуда мне известно, знает ли отец о моем знакомстве с Геннадием Петровичем или нет?

— Но ты ему об этом не говорила, верно? — уточнила я.

— Отцу-то? Конечно, не говорила. Я уже достаточно взрослая, чтобы отчитываться перед ним.

Да уж, взрослая. Ничего не скажешь. Выходит, Мелихов ничего не знал о взаимоотношениях его дочери с Сабаевым. Даже не догадывался об этом.

— Скажи, Оксана, — я немного сменила тему, — ведь у Геннадия Петровича много заведений в городе?

— Прилично, — она наконец затушила свою сигарету. — А что?

— Почему же он все время находится в «Северянине»?

— Почему все время? — удивилась она. — Вовсе нет. Он бывает и в других местах. Просто в «Северянине» у него что-то вроде офиса. Основная работа, так сказать. И, естественно, большую часть времени он проводит там.

— А в «Карле Великом» он бывает?

— Иногда, — она замолчала и посмотрела мне в глаза. — К чему вы клоните?

— Ни к чему.

Но Оксана оказалась смышленой девочкой.

— Вы что, намекаете на то, что Геннадий Петрович имеет какое-то отношение ко вчерашнему инциденту?

— Ни на что не намекаю. Просто рассуждаю.

— Даже и не рассуждайте об этом. — Она прищурилась. — Геннадий Петрович — человек порядочный.

— Откуда ты знаешь? Иногда, Оксаночка, знакомства бывает недостаточно для того, чтобы понять, порядочный перед тобой человек или нет, — философски заметила я.

— Мне достаточно.

Да, упрямства ей было не занимать. Переспорить или переубедить в чем-либо Оксану Мелихову совершенно невозможно. Впрочем, я и не собиралась это делать. Мне вполне достаточно и того, что я выяснила. Подозрения вокруг Сабаева сгущались. Вероятность того, что изощренный злодей именно он, возрастала.

— А с Челноковым ты не знакома, Оксана? — я решила проверить и эту версию. Так сказать, прозондировать почву.

— С кем? — не поняла она.

— С Челноковым. Виталием Игоревичем.

— Впервые слышу о таком человеке, — произнесла она, скорее всего искренне. Челнокова Оксана не знала. — А кто это такой? — поинтересовалась.