Прыткая особа

— Кажется, я тебе уже говорила, что курение вредно для здоровья. Особенно в таком юном возрасте, — сразу накинулась я с нравоучениями. — Или я забыла это сказать?

Она тут же загасила сигарету в пепельнице и уставилась на меня немигающим взглядом.

— Ну что?

— Сейчас я немного передохну, и поедем домой, — я села на диван и вытянула ноги. — Вернее, если быть точной, я отвезу тебя в твой дом, а затем сама поеду к себе домой.

— Вы что, хотите сказать, что меня больше не нужно охранять? — Оксана расположилась рядом со мной.

Она снова было потянулась за сигаретами, но передумала.

Я устало сомкнула веки.

— Тебя просто не от кого больше охранять.

— А Шрам?

— Забудь о нем.

Мне не хотелось посвящать девочку во все, что случилось, но она оказалась настырной.

— Как это забыть?

— А так. Его больше нет. Он погиб. И, ради бога, давай не будем больше об этом! У меня вся эта история уже вот где сидит, — я провела ладонью по горлу.

Она поняла меня и сумела-таки смирить свое любопытство, хотя по Оксаниным глазам было видно, что у нее есть еще масса вопросов.

— Может, выпьем кофе? — предложила я, сглаживая возникшую неловкость.

— Я не против, — ответила уже бывшая клиентка.

Я сварила кофе, и мы пили его в гробовом молчании.

— Ты готова ехать домой?

— Готова. Хотя… — замялась она.

— Что?

— Меня там, наверное, будут преследовать воспоминания обо всем случившемся.

— Это скоро пройдет, — уверенно произнесла я. — Поверь мне.

Она вымученно улыбнулась и встала.

— Поедемте?

Когда мы подъехали к Оксаниному дому, уже вечерело. Спицинская бригада еще вчера отогнала мой покореженный «Фольксваген» в автосервис, и Мелихов обещал через пару дней вернуть его, как новенький. Ладно, поверим.

Я не стала выходить из такси.

— Ну пока, — сказала Оксане.

— До свидания, Женя. Вы уж простите меня, если я была чересчур груба или резка с вами.

— Ничего, бывает.

— Все равно простите.

— Прощаю.

После этого я назвала таксисту свой адрес, и мы поехали. А Оксана все еще стояла у обочины и провожала нас взглядом.

— Наконец-то ты вернулась, — обрадовалась моя тетушка. — А я, знаешь ли, как раз собиралась ужинать.

Этот тонкий намек означал, что готовить ужин, по всей видимости, моя очередь.

Я разделась и, вздохнув, направилась в кухню. Тетя Мила присоединилась ко мне.

— Как там Андрюша?

— Чудесно, — ответила я, не оборачиваясь. — Процветает.

— Это хорошо.

Больше тетушка не возвращалась к этой теме, и я была благодарна ей за это. Даже простила ее за то, что она-то и подкинула мне это неприятное дельце.

В завершение всей этой истории следует заметить, что вечером следующего дня, когда мы с тетей Милой культурно отдыхали перед телевизором с двумя чашками ароматного кофе, из новостей я узнала, что аукцион, на котором шел с молотка контрольный пакет акций авиационного завода, состоялся и в торгах победил крупный предприниматель и банкир нашего города Андрей Вениаминович Мелихов.

В том же выпуске новостей было сообщение и о Горностаеве. Он был задержан сотрудниками правоохранительных органов с колоссальной суммой денег на руках при попытке покинуть Россию и вылететь в Швейцарию. Его обвинили в крупных махинациях, злоупотреблении служебным положением и в преступной связи с покойным Валуевым.

Я была уверена, что Иван Антонович получит на полную катушку. Уж Мелихов расстарается для закадычного дружка.

Что касается самой Оксаны, то уже значительно позже, да и то со слов тетушки Милы, мне стало известно, чем все-таки закончилась ее романтическая история с Искандеровым. Как я и предполагала, вскоре он ее бросил, основательно тряхнув перед этим карман Андрея Вениаминовича. Интуиция и тут не подвела меня. Витюша таки оказался редкостным прохиндеем. Ну да бог ему судья…