Прыжок

Гиперпространственный перенос каким-то неведомым способом? Да нет, с поверхности планеты, из закрытого контейнера – противоречит всем законам физики.

Или его тело разобрали на атомы, а потом скопировали в другом месте? Матиас слышал про такие разработки, но они ему решительно не нравились, это ведь как умереть, а заново родится уже кто-то другой с твоей памятью.

Хотя разве не то же самое с ними проделали Ракс, реанимируя после лучевого удара?

Матиас почувствовал, как поднимается вверх, а металл (все-таки он упрямо считал материю вокруг себя металлом, пусть даже каким-нибудь нанотехнологическим и «живым») стекает с его кожи.

Стоп.

С кожи?

Матиас открыл глаза. Приподнялся на локтях – поверхность под ним опять стала твердой.

Да, он снова был в металлической беседке, на поверхности металлического ложа, как и его товарищи. Воздух показался ему пьянящим и свежим, куда более вкусным, чем при выходе из катера. Он слышал легкий шорох ветра, словно ненавязчивую фоновую музыку; видел изящные обводы крыши и поддерживающих ее арок, полных совершенства в своей простоте. И чувствовал себя прекрасно – тело было отдохнувшим, свежим, наполненным энергией, движения быстрыми и четкими.

Вот только сумки с заботливо собранными припасами и оружие исчезли бесследно. Как и их одежда.

Все они были совершенно обнажены.

– Какого черта! – возмутился Матиас.

Они что, побывали внутри устройства и были отвергнуты, сочтены недостойными? Да еще и лишились при этом штанов?

Стыдиться наготы – удел детей и особо уж рьяных верующих. После космошколы, где у разнополой группы курсантов порой нет и пяти минут, чтобы помыться и сменить форму, а на каждую душевую приходится два-три человека, ни своя, ни чужая нагота никого не смущает.

Но все-таки в человеческой природе есть неизбежная тяга укрывать тело одеждой, наверное, со времен первого оледенения, когда первобытный человек, опрометчиво лишившийся волосяного покрова, впервые замотался в шкуру убитой добычи. Без одежды, значит – без защиты.

Матиас счел бы иронией судьбы тот факт, что Лючия Д’Амико сейчас оказалась в подобной ситуации, а его командир предавался подобным же размышлениям. Но он об этом не знал.

Матиас сел, спустил ноги на пол. Напряженно посмотрел на Ксению – прекрасную и близкую. Та улыбнулась. У нее к наготе отношение было куда спокойнее.

– Куда делись мои штанишки? – громко спросил Уолр. – Мои замечательные широкие бархатные штанцы? Их выкроили по моему описанию, они крайне удобны для существа, ранее не носившего штанов!

Матиас невольно улыбнулся. Крот мастерски разряжал обстановку, скоморошничал и подтрунивал, объединяя их группу воедино. Надо быть очень мудрым существом, чтобы вот так вот запросто взять на себя роль балагура и шута.

Адиан, тоже присевшая на ложе, глянула на Уолра. Сказала:

– Вы сохранили так много меха, что вам вряд ли стоит комплексовать, уважаемый Уолр. В отличие от нас.

Матиас смущенно отметил, что Адиан, несмотря на свое нечеловеческое происхождение, выглядит довольно привлекательно. Ее не портили ни форма лица, ни заканчивающиеся широкими копытами ноги, ни легкая волосатость рук.

Как и Анге, кстати. Шея, раньше смущавшая его, на самом деле была соразмерна, небольшие крепкие груди не имели ничего общего с подростковой неразвитостью, длинные ноги, которые она сейчас изящно спустила с ложа, казались совершенством, а само движение – одновременно исполнено достоинства и сексуальности.

Странно, раньше он не замечал за собой такого… таких наклонностей. Тем более, что рядом была Ксения – ослепительно красивая и безмерно любимая.

Будто какой-то стимулятор попал в кровь…

– Где Криди? – спросила вдруг Анге. – Криди… и Ян…

Матиас, проклиная себя за глупость, вскочил и стал озираться. Вокруг беседки была все та же знакомая пустыня. Вот только ни посадочных ботов, ни Криди с Яном нигде не наблюдалась.

Впрочем, все пустыни похожи.

– Может быть, это их перенесли в иной мир? – предположила Адиан. – А нас укрыли в саркофагах на время переноса. К примеру, для защиты от излучения?

Матиас мысленно отметил, что Адиан не просто умна, но еще и склонна к нестандартным выводам. Ему такое и в голову не приходило. Но все же он заметил:

– Проще предположить, что мы провели внутри больше времени, чем нам казалось. Ян и Криди не дождались и были отозваны.

– Нет, – резко ответила Адиан. – Не годится. Даже если они были вынуждены покинуть планету, они оставили бы для нас снаряжение и послание. Тут все было бы завалено ящиками и канистрами.

Матиас кивнул, признавая ее правоту.

– У меня непривычные ощущения… – внезапно сказала Ксения. – Нет, не совсем верно! Ощущения знакомы, но раньше я испытывала их после того, как отделялась от матери и становилась частью «вовне».

Она посмотрела на Матиаса и пояснила:

– Яркость бытия. Каждый раз, воплощаясь в теле, я испытывала сенсорный экстаз. От самого ощущения тела. От дыхания, сердцебиения, движения каждого мускула. От прикосновений к поверхностям: гладким и шершавым, теплым и холодным. От вкуса и запаха. От вида других созданий и от собственной внешности.

Матиас вздрогнул.