Прыжок

Теперь в комнате отдыха стоял сладостный аромат от готовящегося пирога, и Сэди знал: еще до того, как пирог будет готов, те, кто надеялся получить хотя бы кусочек, станут предлагать ему сигареты, чай, кофе.

Чоппер и Рикки по-прежнему злобно таращились друг на друга, а остальные мужчины все так же следили за ними. Разговоры смолкли, наступила вязкая тишина. Джорджио начал играть в шахматы с Лероем.

— Похоже, между этими двумя вот-вот начнется ссора. Левису вряд ли это понравится, — тихо проговорил Джорджио.

Лерой пожал плечами и взял черную пешку Джорджио.

— Пускай сами разбираются. Если Рикки понадобится помощь, то я здесь, рядом, как и весь черный контингент. Но пока не впадай в истерику, Джорджио. Левис может и не вернуться. Мы же не знаем, что там происходит.

— А что будет, если он вернется? — раздраженно спросил Джорджио.

— Тогда будем держать ушки на макушке. Ты сосредоточишься, наконец, на игре? Пожалуйста, возьми себя в руки. Я серьезно отношусь к шахматам. Не оставляй, к примеру, свою королеву без прикрытия, как ты делал, когда играл с Левисом. Я-то не упущу такого шанса…

Джорджио стиснул зубы от такого прозрачного намека. И сделал ход. Неожиданно воздух разрезал пронзительный вой пожарной сирены. Обратив лицо к потолку, Джорджио почувствовал легкий запах дыма. Сэди вскочил со стула.

— О, мать его за ногу, это пирог подгорает! — Он бросился из комнаты.

Остальные, успокоившись, расселись по своим местам. Но вой сирены все так же разносился по всему крылу.

— Выключите эту проклятую штуку! Мы пытаемся сосредоточиться! — проревел Лерой.

И тут в комнату проникла более плотная волна запаха. Сэди пронзительно закричал. Все в рекордное время катапультировались со своих стульев, и коридор вдруг оказался заполнен людьми.

Джорджио только теперь заметил одну странность: тюремщиков нигде не было видно. Черный дым валом повалил из блока камер. И прежде чем заключенные попали туда, все поняли, что произошло…

Тимми горел, как чучело Гая Фокса. Его тело без движения распростерлось на койке. Стоял сильный запах резины и еще какой-то густой смешанный смрад. Джорджио сморщил нос, пытаясь вспомнить, где он раньше слышал такой запах. И, бросив взгляд на то, что еще недавно было лицом Тимми, он вспомнил… Кто-то надел ему на голову резиновую маску, и теперь резина сгорала вместе с кожей.

Сэди был вне себя и пронзительно кричал. Рикки сильно ударил его по лицу, чтобы тот замолк.

Теперь в коридоре стало тихо, если не считать потрескивания, исходившего от тела Тимми, которое все больше охватывал огонь. Даже пожарный колокол умолк. Руки Тимми были объяты огнем — они на глазах скрючивались в языках пламени.

Джорджио догадался, что Тимми еще жив, но каким-то образом парализован.

Он подбежал к дверям в торце коридора и начал колотить в них, выкрикивая:

— Войдите сюда и приведите этих долбаных пожарных! Он еще жив! Он еще жив!

…Всем показалось, что прошла вечность, прежде чем в коридор беспорядочной толпой ворвались четыре тюремщика с принадлежностями для тушения. Теперь они казались здесь совершенно неуместными, и все удивленно уставились на них. Эти так называемые пожарные были зачем-то вооружены.

— Сейчас же расходитесь по камерам! Ну давайте! Нам не нужны из-за вас неприятности.

Заключенные уставились на тюремщиков, потом посмотрели друг на друга.

— Тимми горит, черт побери! Приведите же врачей!

— Чем быстрее вы уберетесь в камеры, тем быстрее мы пошлем за медиками. А теперь пошевеливайтесь! — Последние слова они буквально проорали.

Заключенные, не раздумывая больше, подчинились.

Прежде чем Джорджио вернулся в свою камеру, в его мозгу четко отпечаталась картина горевших рук и ног Тимми. Сэди корчился от горя там же, в камере.

— Ох, выключите пирог с ревенем, приготовленный Сэди! Ладно, мистер Джексон? Не давайте ему сгореть дотла, — раздался голос неунывающего Бенджамина Дейвса.

Джорджио повалился на нижнюю койку и заложил руки за голову: «Мне надо срочно убираться из этого места… Мне надо выбраться!»

Джоджо О'Нил сразу не понравился Донне.

Он был одет в синий шелковый костюм от Армани с белой водолазкой и обут в ботинки фирмы «Тимберленд». Все это плохо сочеталось со смазанными бриолином и зачесанными назад волосами, плохими зубами и болезненно желтоватой кожей. Глаза Джоджо, казалось, слишком многое в жизни видели; и вообще они состарились раньше, чем остальной его облик. Он говорил громко и с сильным ливерпульским акцентом. О'Нил посмотрел на Донну так, словно она была куском мяса.

— Ну, вот, Алан, значит, ты приехал. А это старушка Джорджио, что ли? — Джоджо налил себе в стакан выпивки и встал перед камином с таким видом, словно это был его дом, а не Джека.

Донна заметила, что Алан смотрит на этого человека с ненавистью, и почувствовала уколы страха.

— Ты все так же тщательно одеваешься, как я вижу, Джоджо. Где ты сейчас покупаешь вещи — в магазине Оксфама или в «Сэлли Армии»?

Джоджо весело рассмеялся и помотал головой: