Прыжок

— Я не знала наверняка, но кое-что тебе скажу. Мое происхождение и жизненный опыт позволяют мне утверждать: парни кокни впитывают это с молоком матери. Джорджио — мудрый человек, и он использовал то, что у него было в крови, себе во благо, и при этом служил тебе опорой, девочка. Запомни это! Алан Кокс — хладнокровный убийца, и ты не должна об этом забывать, раз уж имеешь с ним дело. Он ударил человека и избил его насмерть на улице, в присутствии множества народа: жестокое и бессмысленное убийство. Поэтому не слишком сурово суди Джорджио, раз проводишь уикенд с типами вроде Кокса.

— Я не проводила с ним уикенд, Долли! Я поехала с ним по делам. Боже всемогущий, да у Джорджио за годы нашего брака женщин было больше, чем у любого записного ловеласа! Если бы я даже и завела интрижку, — чего, конечно же, не было, — она показалась бы пустяком по сравнению с тем, как водил меня за нос все эти годы.

Долли ласково ей улыбнулась:

— Нет, Донна, не пустяком, а намного хуже.

— Почему ты так решила? — вздохнула Донна.

— Потому что ты отдала бы этому человеку свои чувства. Джорджио же просто шлялся, имея дело с одними шалавами, — в этом разница. А любил он только тебя, девочка.

Донна расстроенно покачала головой.

— Ох, Долли, я страдаю такой же слепотой, как и ты. Я просто желала Джорджио, несмотря на то, что он делал, по правде он поступал или нет. В глубине души меня его похождения, в общем-то, не волнуют. И перестань беспокоиться об этом гуляке, с ним-то все будет в порядке. С ним всегда все будет в порядке. Особенно пока вокруг него женщины вроде нас, которые безоговорочно поддерживают его.

— А что Алан Кокс? Как насчет него?

Донна пожала плечами.

— Как насчет него? Он мужчина, причем симпатичный мужчина, который совершил, по твоим же собственным словам, хладнокровное и жестокое убийство. Теперь он помогает Джорджио выбраться, вот и все. Джорджио знал, что я еду в Шотландию. Джорджио все знал… — Она едва не добавила: «Благодаря тебе и Пэдди», — но остановила себя.

«Если бы только Долли знала, как на самом деле жесток Джорджио! — И тут только до нее дошло, что она все равно любит этого безжалостного, эгоистичного и самовлюбленного человека. — Вероятно, и Долли тоже».

Долли закурила сигарету и глубоко затянулась.

— Ты столько лет прожила с ним, прошла через многое. И сейчас не подведи его, девочка. Он зависит от тебя. Я не знаю наверняка, что происходит, но смотрю в оба и держу ушки на макушке. Если Джорджио должен прыгнуть, то ты уж проследи, чтобы прыжок был достаточно высоким и долгим, чтобы его вывезли из Англии… Приготовить свежего кофе?

Донна не удивилась осведомленности Долли. Ее уже больше ничего не удивляло.

— Сиди, Долл. Я сама приготовлю.

Она подошла к раковине и наполнила чайник. А Долли тихо сказала:

— Если я могу чем-нибудь помочь, ты только скажи, дорогая. Ради этого человека я сделаю все. Все!

Ник Карвелло крепко спал. Без своего немыслимого макияжа и причудливой одежды он выглядел совсем другим человеком. Он повернулся в постели и прижался к женщине, лежавшей рядом с ним. Она заворочалась, слегка всхрапнула и поудобнее устроилась в его руках. Открыв один глаз, она лениво произнесла:

— Уже поздно, мне скоро уходить.

Ник нежно поцеловал ее в мочку уха.

— Приготовь чашку чая, Сэнди, а потом я отвезу тебя к маме.

Женщина улыбнулась, обнажив мелкие и ровные, очень белые зубы. Она провела рукой с обкусанными ногтями по своим коротким черным волосам.

— Ты такой лентяй, Ник.

Он засмеялся, все еще не открывая глаз.

— Вообще-то я становлюсь другим, более жестким.

Сэнди выскользнула из кровати. Тело у нее было гибкое, подтянутое, без грамма лишнего жира, бюст — небольшой. Ник лениво следил за ней сквозь полуприкрытые веки… Несколько белых горизонтальных полосок на коже над лобком говорили о том, что она была матерью.

— Как там пацаненок?

Сэнди потянулась, закинув руку за голову:

— Растет как бешеный! Хочешь, я привезу его в пятницу? — с надеждой спросила она.

Ник покачал головой.

— Лучше привези еще фотографий, дорогая. Этого достаточно.

Сэнди натянула джинсы и коротенькую кофточку.

— Я приготовлю чай.

Когда она вышла из спальни, Ник вновь расслабленно растянулся на кровати… Его собственный сын казался ему явлением необычным, чем-то далеким, недосягаемым. Хотя Нику была приятна мысль, что где-то растет его плоть и кровь, он боялся увидеть сына воочию. Боялся слишком сильно привязаться к нему. Ник сел в кровати и потянулся за сигаретами.

И тут его спокойствие нарушили…

Парадная дверь была бесцеремонно распахнута группой ввалившихся в помещение мужчин: двое их троих непрошеных гостей держали в руках кувалды. И прежде чем Ник успел вымолвить хотя бы слово, вошедшие окружили его постель.

Однако Ник спокойно, не торопясь, закурил сигарету и сонно улыбнулся:

— Привет, Джоджо! Ты ведь всегда любил появляться неожиданно, насколько я тебя знаю, а? — В голосе его прозвучала привычная дурашливость, а для пущего эффекта Ник сделал, не вставая, несколько непристойных женственных движений.