Прыжок

Донна увидела, как поднялась решетка. Сморщила нос от кислого запаха и боязливо приставила глаза к прорези в перегородке: одна прорезь была длиной со щель почтового ящика, но ширина ее позволяла просунуть внутрь руку. Донна с омерзением наблюдала, как громадная девица с непроницаемым лицом под громкую музыку вращается на табурете. Вот рука ее исчезла между толстыми ляжками — тут же Донна выпрямилась и сглотнула, преодолевая приступ тошноты. Но она была уже тем довольна, что в кабинке увидела обыкновенную женщину… Она ожидала увидеть там ребенка.

— Какой тут у девушек средний возраст?

Генри засмеялся.

— Они обычно лгут, скрывают свой истинный возраст. Проститутки постоянно врут, даже насчет того, что едят за обедом. Это часть их жизни, понимаете? Но их средний возраст здесь — от семнадцати до сорока пяти лет. У нас есть одна женщина, которой за пятьдесят. Но мы ее используем по средам, потому что здесь тогда царит затишье, простите меня за каламбур. — Он громко расхохотался над своей шуткой.

Донна последовала за ним по коридору и вскоре оказалась в баре.

Еще когда они спускались по узкой лестнице, она услышала гул голосов и звяканье стаканов — это первая примета всех баров на свете. Музыка в баре звучала тише, чем наверху: она доносилась из большого музыкального центра, стоявшего за стойкой. Исполнялась песня группы „Пинк Флойд“ — „Привет, машина“, и в темноте Донна разглядела, что несколько человек танцуют.

Они подошли к стойке бара, и Генри с пафосом сказал:

— Вот где делаются настоящие деньги! Подглядывание — хороший бизнес, он законный, достаточно легальный, чтобы не привлекать особого внимания легавых. Им подавай рыбу покрупнее, так всегда было. Хотя они закрывали нас пару раз, когда грязь вылезла на поверхность. Кабинки гниют из-за игроков, понимаете. А в разгар лета вонь такая, что она может нокаутировать даже слона. И от некоторых девок шибает, как от котов. Вот же грязные шлюхи!.. Что вам принести выпить?

— Белое вино и содовую, пожалуйста. — Донна уселась на высокий табурет возле стойки бара и оглядела помещение. Стены были украшены изображениями голых мужчин и женщин. Некоторые картинки представляли собой сравнительно безобидный бумажный хлам, который можно купить в любом книжном магазине, другие же были обязаны своим происхождением порнографическим журналам: мастурбирующие женщины, мужчины с женщинами… Однако, слава богу, изображения детей отсутствовали.

За столиком, стоявшим в углу, Донна заметила девушку лет пятнадцати; она разговаривала с шестидесятилетним мужчиной. На девочке был коротенький топик и туго облегающая бедра кожаная юбка.

Генри вручил Донне заказанный ею напиток. Она кивнула головой в сторону парочки и заметила:

— Девочка выглядит весьма юной. Наверняка это опасно — нанимать несовершеннолетних. — Голос ее звучал жестко и нейтрально, и она удивилась самой себе, своей выдержке.

— Ей шестнадцать, дорогая, — пожал плечами Генри. — Она выглядит моложе, но это ненадолго. Несколько лет распутной жизни, и за одну ночь она может состариться. Вот иной раз увидишь таких молодых и приходишь в шок. Но она-то — настоящая проститутка: работала два года на Кинг Кросс, прежде чем пришла к нам. Эта малышка крепкая, как сталь. И отличный работник! При всем уважении к вам, миссис Брунос, поймите: это издержки тяжелой работы. Отсюда к нам текут денежки. Все мужчины, которых вы здесь видите, настоящие распутники. Или их привели сюда матерые распутники. У нас тут по пятницам и по субботам идет живое шоу, и там мы угождаем всем подряд. Шлюхи в это заведение, как мужчины, так и женщины набраны специально. И работают они здесь добровольно, потому что сами этого хотят. То же самое я говорил Стефану. Если мы не наймем их, это сделает кто-нибудь другой. Он немного жадный, ваш деверь, а эти люди знают себе цену. Им нужны деньги, чтобы выживать в этом мире.

Донна кивнула. Безнадежное отчаяние, составляющее суть характеров, причем и у обслуживающего персонала, задело ее за живое. Вся обстановка была убогой, грязной; до нынешнего дня Донна даже не подозревала, что такие помойки существуют. Двое мужчин одновременно поднялись из-за стола и вдвоем выскользнули из комнаты. Генри заметил, как Донна проводила их взглядом.

— Пойдемте за мной, дорогая.

Она прошла за ним через барный зал, а затем они миновали дверной проем… При свете тусклых лампочек без абажуров Донна увидела разделенную на отдельные закутки большую комнату, и ей хватило нескольких секунд, чтобы понять, что там обычно происходит. Выйдя на середину комнаты, она вдруг увидела в одном из закутков двух мужчин: они страстно обнимались. Штора, закрывающая закуток от любопытных глаз, была едва задернута; более молодой мужчина через плечо старшего партнера заметил Донну — неожиданно с дерзкой улыбочкой подмигнул ей.

Генри ухмыльнулся, разглядев, как побледнело до зеленоватого оттенка лицо Донны.

— Вот с кем нам приходится иметь дело. Это же животные, дорогая. Ну что — вы достаточно насмотрелись?