Прыжок

— Ты знаешь, как ни крути, Долли, получается, что Джорджио отбывает восемнадцатилетний срок, а эта задница — на воле и сейчас еще и в Шри-Ланке. Возможно, организует там группу детей для отправки сюда. А может, и сам трахает и? Не знаю… Но могу тебе точно сказать: как только я куплю билет, я полечу туда и сама выясню правду.

— Неужели ты всерьез собираешься лететь туда? — хрипло пробормотала Долли.

Донна энергично кивнула.

— Обязательно полечу, Долли! Я собираюсь разобраться, какого черта там происходит в этом так называемом отеле «Бэй Вью». Раз и навсегда выяснить, в чем замешан Джорджио. Вот что я тебе еще скажу. Если он действительно замешан, я позабочусь о том, чтобы он сгнил в тюрьме рядом со своим братцем. Нашему чудесному Стефану скоро нанесут неожиданный визит…

Долли встала из-за стола и сурово заявила:

— Ты не полетишь туда одна. Ни за что! Неужели ты настолько глупа, черт побери?

Донна расхохоталась.

— О, садись же, Долли, Христа ради. Мне надо лететь. Кто еще может это сделать а? Ты, что ли, полетишь? Или Большой Пэдди? Кто еще это может сделать, кроме меня? — Голос ее зазвучал мягче. — Разве ты не понимаешь? Нужно точно выяснить, что происходит, и кто, черт возьми, стоит за всем этим.

Глаза Долли наполнились слезами, и она печально сказала:

— Ты совершаешь большую ошибку. Предоставь это дело полиции, Донна, пускай они во всем разберутся.

— Я не могу. Пока не могу.

Долли снова села за стол; ее старые кости ныли, протестуя против того, что она всю ночь не ложилась спать.

— Ты хочешь сказать, что собираешься выяснить, в чем замешан твой муж?

Донна грустно посмотрела на нее:

— Мне нужно обязательно это выяснить, Долли, тем или иным способом. Мне надо самой все увидеть.

Долли некоторое время молчала, а потом сказала:

— Я помню тебя, когда впервые пришла работать к вам. Ты была хорошенькой, спокойной малышкой, которая безумно любила своего мужа и пыталась быть хорошей женой. Ты и мухи бы не обидела. Я видела, как ты преодолевала природную застенчивость, чтобы исполнять роль хорошей хозяйки для гостей Джорджио, была свидетельницей того, как ты горевала над своими неродившимися младенцами, наблюдала, как ты старалась высоко держать голову, сохраняя уважение к себе, но с недавних пор я все удивляюсь: куда же подевалась та маленькая девочка?

Донна ответила ей голосом, полным муки:

— Та девочка выросла, Долли, в тот день, когда ее муж получил восемнадцать лет. Ее заставили жить в реальном мире. Хочешь, я тебе кое-что объясню? Может, из-за всех этих неприятностей и хлопот с Джорджио ничего хорошего и не выйдет, но, по крайней мере, со мной останется то, что я хотя бы выросла, Долли. И успела вовремя! А теперь осталось выяснить, что происходит. Мне надо узнать, каковы ставки. А для того, чтобы сделать это, следует лично полететь в Шри-Ланку.

— А вдруг ты узнаешь нечто такое, чего не желала бы знать? Вдруг ты обнаружишь нечто такое, что разобьет тебе сердце?

Донна нервно сглотнула и ответила:

— Я перейду мост, когда подойду к нему.

Долли направилась к выходу из кухни. Оглянувшись в проеме двери, она обронила:

— Что ж, надеюсь, мост тебя выдержит.

Донна проводила Долли взглядом и вновь ощутила привычные тиски страха, стиснувшие ее грудь. Она открыла сумку и достала фотографию Джорджио, которую всегда с собой носила. Обводя взглядом его красивое лицо, она мысленно твердила себе: «За всем этим стоит Стефан Брунос, а не мой Джорджио, который скоро будет дома, со мной. Скоро все с нами будет хорошо…»

В аэропорту Хитроу Донна в одиночестве поднялась на трап самолета. Она купила билет и на соседнее место, рядом со своим, чтобы обеспечить себе в пути покой, избавиться от возможных разговоров с соседом во время полета. Донна устала до предела, была встревожена и раздражена. Заняв свое место, она положила на свободное сиденье портфель и настроилась на долгий перелет…

Что бы ни говорила и на что бы ни намекала Долли, Донна отказывалась верить в то, что Джорджио замешан в детской порнографии. Хотя здравый смысл подсказывал ей, что все складывалось весьма странно. Долли считала, что солнце встает ради Джорджио Бруноса, и всегда так думала. А вот Маэв, наоборот, вынашивала подозрения насчет собственного сына — Маэв, с которой Донна не обсуждала нынешний кризис. Не обсуждала потому, что боялась: вдруг Маэв согласится с Долли?

Мужчина, сидевший на боковом сиденье напротив Донны, чуть заметно улыбнулся ей. Донна проигнорировала его и в очередной раз посмотрела в окно. Она краем глаза чувствовала, как мужчина смутился, и обнаружила, что ей это доставило удовольствие… Именно мужчины покупали грязные журналы, какие она недавно видела на своем кухонном столе. Без мужчин в таких гадостях не было бы потребности. Никто никогда не слышал о женщинах, которые покупали бы журналы с детской порнографией.