Прыжок

За домом располагался довольно большой двор, который в данный момент был почти полностью занят вполне себе обычной транспортной «каплей». В ее выгнутом боку виднелся распахнутый люк, в проеме которого, слегка наклоняясь, стоял еще один «настоящий руигат» (совершенно точно это был именно он). Он был одет в странную одежду с множеством карманов, закрывающую все тело по горло, а также руки до кисти и ноги до странной обуви, плотно охватывающей не только ступню, но и низ голени. Тиэлу до сего момента не встречалось ничего похожего. Едва только они трое появились во дворе, руигат махнул им рукой и произнес:

— Давайте сюда.

В «каплю» они загрузились довольно быстро. Во многом благодаря двум тем самым «настоящим руигат», которые, не церемонясь, запихивали внутрь зазевавшихся, затормозивших и недовольных. «Гимнопевца», снова попытавшегося что-то вещать, даже схватили за шиворот и рывком бросили внутрь. Тот, было, гневно вскинулся, но торчащий в люке «настоящий руигат» усмехнулся и сделал шаг в сторону, указав на освободившийся проем. Мол, не нравится — вали. На что «гимнопевец», как выяснилось, оказался не готов. Ну, как минимум, пока. Поэтому он гордо вскинул голову и уселся на пол, отвернувшись к стене и что-то пробурчав себе под нос.

Впрочем, на полу устроился не только он один, ибо сидеть где-то еще в «капле» было невозможно. Тиэлу вообще никогда не слышал, чтобы людей перевозили в «капле». Зачем, если есть удобные «ковши» или «овалы»? А если двадцати мест в «овале» окажется слишком мало для большой компании, можно заказать несколько таковых. Ну, глупо же набиваться в один аппарат стразу нескольким сотням Деятельных разумных. Психологами установлено, что максимальное число Деятельных разумных в группе свободного общения не может превышать двадцати человек. Большее же число сразу начинает распадаться на отдельные подгруппы, которые даже способны начать конкурировать между собой, что неизбежно должно привести в столь многочисленной компании к повышению уровня агрессии.[3] А это уже чревато психическими расстройствами…

Нет, на самом деле распад на подгруппы и конкуренция между ними возможны и в более малочисленных компаниях, но при повышении численности общающихся вероятность этого начинает возрастать, а при превышении цифры в двадцать Деятельных разумных подобное развитие событий становится почти неизбежным. Так что вполне возможно — то, что максимальная пассажировместимость «овалов» была ограниченна именно двадцатью местами, во многом было вызвано именно этими соображениями. Но сейчас их в «капле» оказалось около трех десятков. И ничего. То есть ни по каким подгруппам они не распадались. Двадцать два человека просто сидели на полу и слегка испуганно пялились на еще троих, стоящих в передней, средней и задней частях «капли» и спокойно, даже как-то эдак небрежно, посматривающих на остальных.

Как так получилось, Тиэлу не понял, но всем, находящимся в «капле», отчего-то было совершенно понятно, что именно эти трое контролируют ситуацию. Впрочем, возможно, именно это и могло именоваться «распадом на подгруппы», хотя назвать происходящее в «капле» не просто свободным, но и вообще хоть каким-то общением, мастер бы остерегся. Хотя, как знать, общаться ведь можно не только словами, но и визуальными образами, и жестами, и тактильно, и даже вкусовыми ощущениями. Уж Тиэлу-то знал это куда лучше подавляющего большинства киольцев. А визуальный посыл со стороны этих троих был куда как понятен. Какая уж тут конкуренция…

* * *

Полет оказался недолгим. Всего через полчаса после старта «капля» резко пошла вниз, а когда люк снова распахнулся, мастер увидел большую поляну, по краям которой росли огромные, величественные деревья. Более ничего разглядеть сразу не удалось, потому что проем люка тут же занял один из троих «настоящих руигат», как он решил их называть ранее. Высунувшись наружу и окинув окружающее пространство цепким взглядом, он ловко спрыгнул на землю и, развернувшись к «капле», резко махнул рукой, коротко приказав:

— Выгружаемся, быстро!

Когда все прибывшие оказались снаружи, все тот же «настоящий руигат» подал команду:

— В колонну по два — становись!

Все недоуменно переглянулись, не понимая, что означают эти слова, и тут снова влез «гимнопевец»:

— Братья-руигат, мы должны все вместе, как один… — Что они должны были там сделать «вместе, как один» он сказать не успел. Потому что стоявший в паре шагов позади от их толпы второй из «настоящих руигат» сделал шаг вперед и, протянув руку, ухватил «гимнопевца» за воротник, а затем сильно встряхнул и, эдак, вкрадчиво, даже где-то ласково произнес:

— Тебя закинуть в «каплю» и отправить обратно, или ты наконец прекратишь мешаться?