Прыжок

Сильный ветер трепал береты с оскаленной мордой руигата на кокарде, теребил рукава курток и штанины брюк, гнал через каменистую площадку небольшие вихри песчинок и мелких камешков и швырял их в лицо, стоявших в парадных коробках, людей. Но людям, похоже, это ничуть не мешало. Они стояли молча, стиснув руками разложенные в «штурмовой» вариант МЛВ и слушали. Слушали своего адмирала.

— Я горжусь тем, что стою с вами в одном строю…

Тиэлу чувствовал, как у него к горлу подкатил сухой комок, а глаза защипало.

* * *

Их обучение закончилось три недели назад. Двенадцатидневными учениями. Вернее, сначала им объявили, что они полностью закончили обучающий цикл и теперь вправе покинуть учебный лагерь. Но все, кто сделает это до того, как закончатся двенадцатидневные выпускные учения, не будет иметь право называть себя руигат. Однако эти учения будут очень опасными, поскольку они будут проводиться «в обстановке, максимально приближенной к боевой». Это означало, что если до сего дня все их учебные боевые столкновения с применением оружия происходили при положении регулятора мощности МЛВ «болевая фиксация поражения», то во время будущих учений регулятор мощности будет переведен в положение «боевое поражение». А условность будет заключаться только в том, что в прицельные комплексы МЛВ будет внесен запрет на поражение головы противников. То есть, если МЛВ будет наведен именно в голову, прицельный комплекс заблокирует открытие огня. А вот все остальное тело будет неограниченно открыто для поражения. Ну, так им объяснил Линкей, на последних, как он сказал, вечерних занятиях.

— Значит, если мне выстрелят в сердце… — удивленно начал Актелис, когда до всех дошло, что им только что сообщили.

— То тебя убьют, — спокойно закончил инструктор. — Но ненадолго. Сразу после этого на твою тушку нацепят носимый регенератор, после чего ее подцепит один из инструкторов и переправит уже туда, где будут установлены капсулы стационарных регенераторов. И, поскольку мозг в этом случае не будет поражен, максимум через пару суток вы будете снова в полном порядке отправлены обратно к своему подразделению. Но саму смерть и все, что к ней прилагается, вы все почувствуете в полном объеме. — Он замолчал и обвел взглядом своих притихших курсантов, а затем добавил: — Впрочем, и насчет головы таких уж абсолютных гарантий тоже нет. То есть прицельная стрельба напрямую в голову будет, как и сказано, заблокирована, но, скажем, от рикошетов или повторного поражения, когда баллистический луч пробивает насквозь тело стоящего впереди и поражает следующего, уже его и поражая в голову, никто не застрахован. Так что я бы не был бы уверен, что кто-то не погибнет окончательно. — Он замолчал. Курсанты тоже сидели молча, переваривая услышанное. А потом Крэти неожиданно спросил:

— А вас тоже так учили?

Инструктор усмехнулся, а затем, опустив руку вниз, к поясу, отработанным движением выдернул из ножен свой клинок, на который все курсанты давно облизывались. Многие уже давно пытались выяснить, где их инструктора раздобыли такие клинки, и что нужно сделать, чтобы заполучить такой же и себе.

— Знаете, что это такое?

— Клинок Вооруженного, — тут же отозвался Крэти, едва ли не больше всех пускавший слюни на такой клинок и потому собравший о нем максимально возможную информацию, — комбокерамическое лезвие, прогрессивная заточка, математически рассчитанная форма лезвия.

— Верно, — кивнул инструктор, а потом добавил: — Это мое первое оружие. Как вы думаете, что нужно было сделать, чтобы заслужить его?

— Первым выполнить норматив…

— Лучше всех отстреляться…

— Выиграть соревнования по рукопашному бою…

Инструктор, молча улыбаясь, раз за разом отрицательно качал головой. А когда поток предположений иссяк, коротко ответил:

— Убить.

— Убить? Кого? — послышались недоуменные голоса.

— Убить, и не быть убитым, — будто не замечая заданных вопросов, уточнил Линкей. — Или, возможно, даже и быть убитым, но перед этим успеть убить двоих. То есть, чтобы счет был как минимум два-один в твою пользу.

Все недоуменно переглянулись.

— Но кого вы все-таки убивали? — осторожно поинтересовался Тиэлу. Инструктор развернулся к нему.

— Помнишь, кто у меня самый близкий друг? — вроде как без всякой связи с заданным вопросом спросил он.

— Да, инструктор Алкор из второго отделения.

Линкей улыбнулся:

— Он стал Вооруженным после того, как убил меня.

Все ошеломленно замерли. Мысли курсантов были ясно написаны на их растерянных лицах. «Как?! Но… Нет… Это ведь… это просто немыслимо…»

Инструктор вздохнул:

— А всего меня прикончили девятнадцать раз.

— Алкор? — хрипло уточнил кто-то.

— Да, нет, он — только четыре раза. Впрочем, и я его подловил только всего дважды. Этот паршивец всегда был несколько ловчее меня.

— Но… но почему вы убивали друг друга? — Тиэлу с трудом сумел протолкнуть через свою пересохшую глотку эти слова.

— Мы учились, — несколько удивленно пояснил Линкей. Будто удивился тому, как это можно не понять такую простую вещь.

— Учились убивать друзей?

Инструктор усмехнулся: