Прыжок Ящера

В знакомом, уже основательно потертом на локтях халате, в матерчатых простеньких тапочках, Сильва выглядела все равно замечательно. Такова особенность истинной красоты. Ее хоть в мешковину обряжай, хоть в платья от «Версаче» — все одно не испортишь. А лучший способ узнать, изменился ли человек, это зайти к нему через парочку-другую лет, чтобы увидеть в том же дверном проеме, в той же позе и том же одеянии. Что касается Сильвы, то обошлось без пугающих трансформаций. Годы прошлись по ней мягкими мазками, лишь чуточку подсушив лицо и округлив фигуру. Зато удивительным образом увеличились ее чудесные агатовые глаза. Так мне по крайней мере показалось. И как встарь я опять подумал, что напрасно она не позирует художникам. Любителей подобной живописи нашлось бы немало. Я первый купил бы портрет Сильвы.

— Павел, ты? Какими судьбами?

Я заметил, что она не сразу отступила в сторону, в комнату пропустила лишь после секундного замешательства. Примечательный нюанс! Есть такое качество у людей — забывать своих ближних после долгих разлук. Нечто подобное приключилось и с ней.

— Не рада?

— Что ты! Просто поздно, а ты даже не предупредил.

— Друг погиб, — буднично сообщил я. — Да и сам, как видишь, с палочкой ковыляю. Короче, нуждаюсь в утешении.

— Бедненький! — она произнесла это машинально, не задумываясь, и я тотчас поймал ее за руку.

— Так давно не слышал твой голос. Поверишь ли, только во снах и приходит.

Трость упала на коврик, я притянул Сильву к себе.

— Ругай меня, девочка, ругай распоследними словами. Не произнесу ни звука. Был занят, воевал с налогами, ездил на встречи — все, разумеется, дешевые отговорки.

— Отговорки, — она растерянно кивнула.

— Но речь не о них, речь о нас с тобой. Клянусь чем угодно, как минимум раз в неделю вспоминал о тебе. И тосковал. Прямо грызло что-то внутри, скреблось. Зверек какой-то… Потом все, конечно, проходило, но ненадолго.

Она позволила себя обнять, и, чувствуя сквозь ткань ее горячее тело, я прижал женщину к себе, жадно вдохнул запах ее волос.

— Все тот же шампунь.

— Все тот же…

— Пойдем. Мне так нужно побыть с тобой!

Продолжая сжимать друг друга в объятиях, мы двинулись в ее спаленку. Она тоже задышала учащенно. Притворством здесь не пахло, я это ясно видел. Однако на середине комнаты Сильва все же заставила меня остановиться. Наверное, я все же чересчур спешил.

— Ну что ты, котик? Что с тобой?

— Голова кружится.

— Бывает, — я погладил ее по волосам. — Как ты жила все это время?

— Неважно, Ящер.

— А что так? Нелады с работой? С денежкой прижало?

Вместо ответа, она порывисто вздохнула. Значит, и то, и другое.

— Почему не звонила? Рассказала бы все, как есть. Устроил бы в один момент.

— К тебе дозвонишься! Там на телефоне сухарь какой-то. Кепарь, кажется. Ты ведь так его называешь?

Я тихо рассмеялся.

— Кепаря больше нет. Уволил к чертовой матери. Насовсем.

— Ну, не Кепарь, так другие… Да и не привыкла я клянчить.

— Гордая пташка! — я снова погладил ее. По плечикам, по откликающейся на прикосновения спине. Все та же до мелочей узнаваемая Сильва. Мягкая, податливая, мгновенно отвечающая встречным пульсом… Всполошившись, я потянулся к карману.

— Да! Совсем запамятовал. Это тебе. Маленький сувенир, — достав из крохотной коробочки золотой перстень с аметистом, я сделал попытку надеть его на палец Сильвы. Она неловко отдернула руку.

— Эй, дружок! В чем дело?

Нащупав нечто чужеродное, я удивленно опустил голову. Сюрпризу все-таки суждено было состояться, и в чем дело можно было и не спрашивать. Дело заключалось в кольце. Теплое местечко на безымянном пальце оказалось занятым, и разглядел я это только сейчас. Она нервно стиснула кулачок, а я озадаченно поджал губы. Славный визит! Приплыть издалека на огонек — и оказаться третьим!..

Выпустив Сильву из объятий, я с любопытством осмотрелся. Все было правдой, присутствие в доме мужчины ощущалось вполне зримо. И не какого-нибудь заезже-приезжего, а стабильного, имеющего свои шлепки, выписывающего на адрес Сильвы экономические газеты и журналы. Завелась уже, наверное, и своя любимая кружка, — вот тут, под торшером, должно быть, и попивает кофеек новый хозяин дома. По вечерам листает периодику, разгадывает ребусы.

— Анекдот — наоборот, — пробормотал я. — Где же у нас муж? Неужели в шкафу?

— Ящер, только обещай мне! Ты его не тронешь! — Сильва испуганно ухватила меня за рукав.

— Господи, да что ты на меня так смотришь? Не зверюга же я в конце концов, — я порывисто притянул Сильву к себе. — Елки-зеленые! Как все-таки жаль!

Она сделала попытку вырваться, но я держал крепко.

— Ну же! Один-единственный! Последний и прощальный…

Наши губы слились, я закрыл глаза. С ней это тоже получалось по-особенному. Сильва принадлежала к категории чувственных женщин и млеть начинала от малейшей ласки. Вот и сейчас мне захотелось ощутить хоть в самой малой степени свою желанность. Всего-то секундный отклик! Все, за чем, собственно, и пришел.