Прыжок леопарда

   - Он нарушил Закон?

   - Обошлось, слава Богу, без уголовщины. Но сам факт его бытия - это полное отрицание всех существующих в мире законов, в том числе - и физических. План утвержден, сбоев быть не должно. В противном случае, как ни цинично это звучит, я б предпочел, чтобы этот самый хранитель был похоронен на дне Норвежского моря. Пусть даже вместе с тем самым "долбанным СРТ" и его ни в чем не повинным, экипажем. Да, товарищ командующий! Есть у меня полномочия отдавать и такие приказы. Но что-то заставляет уйти от столь радикальных мер. Что-то, или кто-то...

   Чокнулся, - подумал, вдруг, адмирал, - точно чокнулся! Меньше всего он был готов к разговору на столь скользкую тему и совершенно не представлял, как вести себя дальше.

   - Можно вопрос? - произнес он после некоторых размышлений, - если не положено, можно не отвечать...

   - Почему же? - улыбнулся человек в штатском. Он, видимо, хорошо представлял, что творится в смятенной душе адмирала. - Вам, - и еще раз подчеркнул, - вам постараюсь ответить.

   - Вы сами... встречали его когда-нибудь, так сказать, лично?

   - Мы не просто встречались. Мы долгое время сотрудничали. Наши дороги плотно пересеклись

  на одном из торговых судов. Он был тогда практикантом. Подрабатывал матросом-уборщиком. А я... наша "фирма" предпочла морской способ доставки людей для выполнения одной деликатной работы за рубежом. Честно признаюсь, он нас тогда очень и очень выручил. А мне, лично, вылечил радикулит. Похоже, навсегда вылечил... тьфу, тьфу, тьфу!

   Московский гость трижды постучал по столу костяшками пальцев и для чего-то добавил:

   - Его, кстати, зовут Антон.

   - Расскажите! - в глазах командующего наконец-то прорезался интерес.

   Виктор Игнатьевич достал очередную сигарету, с удовольствием прикурил ее от фирменной зажигалки "Зиппо", откинулся на спинку мягкого кресла и взял в руки пепельницу, выполненную в виде диковинной рыбы, раскрывшей огромную зубастую пасть.

   - Насколько я понимаю, адмирал, - начал он после некоторой паузы, необходимей для выполнения всех вышеуказанных манипуляций, - симптомы этой поганой болезни, вам хорошо известны. Так вот, приступ был одним из самых жестоких, случавшихся со мной за все прожитые годы. Я лежал пластом в корабельной каюте, как говорится, в полной апатии. Тело мое, даже в бессознательном состоянии, никак не могло избрать для себя положения, при котором боль не так ощутима. Его попросту не было. По малой нужде, стыдно признаться, "ходить" приходилось в раковину умывальника. И то, ценою долгих страданий. Умывальник, кстати, был в полуметре от койки.

  Похожий на воробья судовой эскулап едва успевал пожимать плечами. Его "гремучие" мази, уколы риоперина, мешочки с горячей солью и прочее колдовство не только не действовали - мне, наоборот, становилось еще хуже. Старший группы уже поставил вопрос о моей эвакуации самолетом из ближайшего порта, чем сильно озадачил Москву.

   По "судовой роли" - официально заверенным спискам экипажа - я числился мотористом-газоэлектросварщиком, и уборка моей каюты не входила в обязанности матроса-уборщика. Но, учитывая мое беспомощное состояние, Антон пришел сам. С пылесосом, ведром и тряпкой.

   - Ваша каюта буквально кричит от боли, - заявил он с порога, - а я знаю одно очень старинное народное средство. Такое, что через час будете прыгать. Если хотите, можно попробовать.

   Я вышел из коматозного состояния только лишь для того, чтобы взглянуть на эдакого нахала. С виду - обычный парень. Как у нас говорят, "без особых примет". С такими внешними данными без проблем допускают к экзаменам в разведшколу. Ну, может быть, лоб чуточку высоковат, да глаза слишком умны.

   - Ну что ж, попытайся, - сказал я без всякой надежды в голосе, - глядишь, у тебя и получится...

   - В чем, лично я, сомневаюсь! - закончил он за меня и весело рассмеялся.

   Без особых усилий он поднял меня, как ребенка и бережно поставил на ноги в самом центре каюты, где, как он пояснил, "проходит силовой кабель электропитания грузовых механизмов". Потом опоясал куском медного провода, "в качестве заземления" и отступил к двери.

   Я оказался напротив иллюминатора и не мог проследить за дальнейшими манипуляциями. Помню только, что хрюкнул от смеха, представив себе, как это делалось "в старину": крепостных мужиков с самодельной динамо-машиной, медные пояски... и вдруг!!!

   Вообразите себе мое состояние: вдруг я почувствовал, как теплые сухие ладони, минуя мою черепную коробку, мягко обняли полушария мозга! Мне тогда показалось, что я начинаю сходить от боли с ума.

   - Успокойтесь, - сказал он тихо и буднично, - ничего страшного не произошло. Сейчас я аккуратно обойду мозжечок и вплотную займусь вашими болячками. Для начала уберем соляные наросты с шейных позвонков. Вы слышите, как они осыпаются?

   Я все отчетливо слышал. Слышал, как чуждые руки хозяйничают в недрах моего тела. Это даже покруче, чем стоять под ножом. Потрясение было столь велико, что боль отошла на второй план.