Прыжок льва

На глазах удивленного Федора, с двумя пробоинами в борту, объятая пламенем «баржа» стала быстро крениться. Ее огромную, устремленную в небо лестницу, достававшую почти до самой кромки сиракузских стен, вдруг повело в бок, перекосило, и вскоре вся эта конструкция обрушилась на собственную квинкерему, превратив ее в груду обломков. Так греки, атаковавшие этого мастодонта, отомстили своим победителям даже после собственной смерти.

Офицер из артиллеристов, прильнув к стене, что-то восхищенно кричал, указывая своим солдатам на место крушения римской конструкции, так и не добравшейся до стен Сиракуз, благодаря героизму моряков.

— Спроси его, как называется эта штуковина? — приказал Федор находившемуся рядом Марбалу.

Тот осторожно приблизился к облаченному в сверкающие доспехи и шлем гоплиту, спросив то, что приказал ему Федор, и даже указав на него рукой. Грек что-то буркнул и вновь обернулся в сторону разгоравшегося морского сражения.

— Эта огромная лестница называется самбука, — перевел Марбал Чайке, — греки говорят, она похожа очертаниями на музыкальный инструмент с таким же названием.

— Но римлянам так и не удалось сыграть на нем, — позлорадствовал Чайка вновь устремляя свой взгляд на море.

— У них еще остались две такие лестницы, — немного охладил его пыл Урбал, стоявший рядом.

— Ерунда, — ответил за него другу здоровяк из Утики, — это же не десять. С теми, кто полезет наверх по этим двум, мы как-нибудь справимся.

И в подтверждение своих слов он сжал ладонь в кулак, погрозив римлянам.

Ларин, находившийся тут же со своими скифами, участия в разговоре карфагенян не принимал. Он вместе с одним из бойцов, бородатым воякой в кольчуге, что-то обсуждал с командиром артиллеристов, помогая себе жестами, там, где не хватало слов. Судя по всему, как решил Федор, выяснял, когда начнут работать баллисты со стен самих Сиракуз, ведь римляне были уже буквально в двух шагах. Федор тоже обратил на это внимание, но призванные наводить ужас на врагов Сиракуз машины Архимеда пока молчали.

Между тем сражение на море продолжалось. Греки, все же построив корабли в две линии — а это было больше двадцати квинкерем, атаковали главные силы римлян. Началось все, как водится, с перестрелки. Десятки баллист с обеих сторон начали «утюжить» корабли противника, стремясь нанести им максимальный урон. В воздухе стало тесно от каменных ядер, которые проносясь над палубами одних кораблей с треском пробивали борта других. Под их ударами гибло множество морпехов и моряков, теснившихся на палубах квинкерем. Затем Федор с замиранием сердца — такие моменты не могли не волновать — наблюдал несколько таранов подряд. Целую череду ловких маневров, больший успех в которых имели греки. Добрая дюжина квинкерем уже зацепилась между собой абордажными крюками. В самом центре, это хорошо было видно со стен, флот Ферона остановил наступление римских квинкерем и даже заставил часть вражеских судов повернуть назад. Но победа на флангах досталась римлянам, имевшим численное превосходство, что стало решающим в этой схватке.

Впрочем, досмотреть до конца морское сражение Чайка так и не смог. Разгромив авангард из греческих триер, передовые римские корабли все же смогли подвести к самым стенам обе самбуки. Две огромные лестницы воткнулись в верхнюю кромку стен Сиракуз и по ним уже карабкались наверх десятки легионеров.

Незадолго до этого, греческий офицер-артиллерист махнул рукой и все находившиеся на стене метательные орудия вдруг ожили, посылая в близкого врага свои смертоносные заряды. Казалось, что стрелы вылетают прямо из самих стен, поражая пехотинцев в упор. А откуда-то сверху, с широких площадок башни, со страшным воем «заработали» гигантские катапульты, похожие на ту, что некоторое время назад осматривали финикийцы и скифы.

Относительная тишина, прерываемая до этого лишь возгласами самих греков, наблюдавших за морским сражением внизу, вдруг сменилась адским грохотом. Баллисты и катапульты гигантских размеров выбрасывали в сторону моря заряды таких колоссальных размеров, что Федор, если бы не видел этого собственными глазами, никогда бы не поверил. Его корабельные орудия, способные изрешетить борт вражеского судна, были просто детскими игрушками по сравнению с этими конструкциями греческого гения.

Услышав очередной свист, быстро переходящий в вой пикирующего бомбардировщика, Федор поднял голову вверх и проследил за полетом гигантской глыбы. Пущенная с одной из башенных катапульт, она без видимых усилий поднялась в воздух, а затем, набрав высоту, начала снижаться по дуге в сторону скопления римских кораблей. Причем, квинкеремы еще находились на значительном расстоянии от берега. Их капитаны, вероятно, полагали, что находятся в полной безопасности. Федор поймал себя на мысли, что и он сам до сегодняшнего дня думал бы точно так же, случись ему штурмовать этот город с моря. Ни в одном другом городе по берегам Обитаемого Мира, кроме этого, не имелось на вооружении метательных машин подобной дальности и «грузоподъемности». А на что способны эти машины, Федор вскоре увидел.