Прыжок льва

И глядя сверху, как римляне беспрепятственно продвигаются к дому великого ученого, Федор вспомнил о том, как умер Архимед от руки римского легионера, согласно историкам, и решение принял мгновенно. Спустившись на улицу, отрядил двести человек во главе с Карталоном на помощь греческим гоплитам, державшим главный удар, а сам повел солдат совсем в другую сторону, взяв гораздо правее.

— За мной, бегом! — скомандовал Чайка пехотинцам, забросив щит за спину, и первым перешел на бег, отталкиваясь кожаными подошвами сандалий от камней мостовой.

— Куда это мы? — удивился скифский адмирал, трусивший рядом.

— Спасать народное достояние, — отмахнулся Федор, решив не вдаваться в подробности. — Ты же знаешь, что будет с городом, если они победят.

— Три дня на разграбление, — кивнул Леха.

— И никакой Марцелл не сможет помешать своим солдатам разрушить все, что здесь выстроено, — стараясь не сбиваться с ритма, нехотя пояснил Чайка, — а потом изнасиловать всех «охотниц», а остальных продать в рабство. Так что надо поторапливаться.

— Да статуй-то не жалко, — заявил Леха, — с геометром бы чего не случилось, он ведь вроде там и живет.

— Именно там, — подтвердил Федор, прибавляя ход.

И вдруг Ларин догадался об истинной цели этого рейда. Он замолчал и устремился вслед за сержантом, стараясь не отставать. Карталон и Урбал бежали перед строем рядовых пехотинцев. А Летис затерялся где-то среди трех сотен финикийцев, что топтали мостовую Сиракуз в этот ранний час.

Многие жители, к удивлению Федора, еще спали утомленные вчерашним празднеством и не обращали внимания на шум, раздававшийся с дальней окраины. И если прорыв римлян окажется удачным, то они рисковали проснуться уже при другой власти. Но Чайке такой вариант не подходил. Он обещал удержать этот город для Ганнибала. «Да и такой ценный советник, что может снабдить осадный обоз машинами небывалой мощности, — подумалось вдруг Федору, — в последнем походе на Рим очень даже пригодится. Никакая оборона перед ним не устоит. Нет, рано еще Архимеду помирать, рано».

Выскочив на знакомую улицу — проходил как-то Чайка по ней вместе с Гиппократом, который и указал ему на дом великого геометра, — Федор заметил на другом ее конце кожаные панцири и красные щиты. Море медно-рыжих доспехов колыхалось. Было видно, что легионеры спешат, желая успеть первыми. «Похоже, я угадал, — выдохнул Чайка, — они тоже по этому адресу».

Федор чуть приостановил бег и осмотрелся по сторонам в поисках знакомого дома. Заметил его. Невысокий двухэтажный особняк, укрытый красной черепицей. Дом с квадратным двором был весь обвит плющом, в тени которого было так удобно сидеть и предаваться размышлениям даже в жаркую погоду. Особняк находился в середине довольно узкой улицы, примерно на половине дороги между легионерами и солдатами Карфагена.

— Вперед, воины! — рявкнул Федор, сдергивая из-за спины щит, выхватывая фалькату и снова переходя на бег. — Остановим римлян!

Пехотинцы по примеру командира устремились вперед, прикрывшись щитами. Уже на бегу строй финикийцев перегородил улицу от стены до стены. А сложенные из грубо обтесанных камней заборы, окружавшие здешние особняки, были довольно высокие, примерно по два метра. Так что никаких обходных путей, кроме как по соседней улице не оставалось, а до нее было довольно далеко.

Пробегая мимо дома Архимеда, Федор с удивлением заметил приоткрытые ворота и седовласого старика, расположившегося на скамье в глубине двора. Даже в этот утренний час Архимед не спал, а что-то увлеченно чертил на песке, совершенно не обращая внимания на происходящее вокруг. Чайка был рад уже тому, что успел сюда чуть раньше римлян. А когда клинки карфагенян и мечи легионеров наконец скрестились, дом Архимеда остался позади строя, примерно в ста метрах. И эти сто метров были заняты сплошь солдатами Карфагена.

Немного оторвавшись от своих бойцов, Федор Чайка и римский военачальник успели обменяться парой ударов, пока их не накрыла волна солдатских тел, после чего все смешалось. И две лавины стали толкаться в узком пространстве, стремясь вытеснить противника. Римляне, желая добраться до того дома, где живет Архимед, а финикийцы изо всех сил стараясь не пропустить их туда.

Командир финикийцев первым бросился на центуриона, рубанув с плеча фалькатой. Но римлянин принял удар на скутум и резко выбросил руку с мечом вперед, стремясь пробить кирасу Чайки. Его удар едва не достиг цели — меч центуриона со скрежетом скользнул по защищенному боку, не причинив вреда. Не имея больше возможности размахнуться в полную силу — сзади его подпирали свои, а спереди на него толкали центуриона легионеры, — Федор Чайка, прикрылся щитом и обрушился на своего противника, стараясь сбить с ног. Упасть в такой толчее было равнозначно смерти — затоптали бы моментально. Но центурион, чье искаженное гримасой ярости лицо он видел буквально в полуметре от своего, крепко стоял на ногах. Он выдерживал все толчки и сам старался свалить Федора ударом щита.