Прыжок Мангуста

Замерла. Глаза открыла, на меня уставилась. Потом на себя посмотрела, ойкнула, завозилась, поправляя задравшееся платье, выбралась из-под скомканного покрывала. Щёки заалели. От ярости или от чего-то ещё? Не разобраться мне в этом смешении чувств. Слишком бурный коктейль получился.

– Пистолет отдай.

– Ещё чего!

– Тебе кто разрешил в мою спальню врываться? Засов зачем сломал? Тебя стучаться не учили? – Быстро в себя пришла. Язвить начала. Ну, это понятно, защитная реакции сработала. И бурление чувств успокаивается. Продолжить терапию?

– Ну, ты же в моей спальне когда-то побывала, почему и мне в твоей не побывать?

Во, другой разговор, чернота вовсе пропала, одна багровая ярость и злость в эмоциях. Нет, вот это на смущение похоже… Всё-таки она симпатичная, Настя-то. И даже, если душой не кривить, очень красивая. Особенно когда такая злобная. Что же ты, дурочка, наделала? Зачем ребёнка в лечебнице оставила? Ясно же, что ерунда это полная. Я этого Вяземского на ленточки нарежу. Медленно. С чувством, с толком…

– Сам дурак!

Это она о чём сейчас? Потерял я нить разговора, в свои мысли ушёл.

– Дурак-дурак, это ты верно сказала, – посмотрел на ошарашенную таким моим согласием девушку и продолжил: – Ты сегодня что-нибудь ела?

– При чём тут это? Ты это к чему? – и подозрительно на меня смотрит. Да что же ты во всех моих словах второй смысл ищешь?

– Я только что проснулся, есть хочется. Составишь мне компанию? Одному как-то не хочется…

– Это ты так меня отвлекаешь?

– Нет. Хотя да. Но, что гораздо важнее, это я так тебя приглашаю поужинать. Пошли?

И, не давая ей ни секунды времени на раздумье, подхватил с кровати за руку, потянул за собой из комнаты. Уже в коридоре почувствовал робкие попытки сопротивления. Оглянулся.

– Что?

– Я не могу в таком виде. Мне надо себя в порядок привести…

– Да? По-моему, ты отлично выглядишь! – оглядел её сверху, она же меньше меня росточком, покрутил за руку влево-вправо. – Ну, немного зарёванная, лицо опухшее, красное, лохматая, патлы в разные стороны торчат…

По мере перечисления Настя начала выворачивать свою руку из моих пальцев, запыхтела возмущённо, глаза засверкали. Точно красавица! Щёчки бархатные заалели, губки сжались – загрызёт сейчас.

– Ну вот, другое дело, в себя пришла. Да отлично ты выглядишь, всё хорошо, не веришь? – посмотрел на мотавшую головой девушку, улыбнулся и отпустил её руку. – Тогда сходи, приведи себя в порядок и возвращайся. Я тут в коридоре и подожду.

Настя постояла мгновение, словно не веря своей свободе, потёрла руку, показала мне красные отпечатки моих пальцев на своём тонком запястье. Посмотрела вроде бы с укором, а в глубине глаз что-то засияло, засверкало, а ресницы какие пушистые. Ах ты ж! И, похоже, что-то такое она в моём настрое почуяла, потому что вдруг робко улыбнулась, тряхнула задорно головой, укладывая таким образом волосы, подхватила меня под руку и сказала:

– Ну, если хорошо, то пошли?

И мы пошли, медленно, тихо, осторожно, рядышком. По-другому никак, потому что очень уж сильно она в мою руку вцепилась, к себе прижала. Неудобно, скособочился, но руку выдёргивать не стал, так и шёл. Хорошо, что нам навстречу никто по пути не попался.

И в столовой села рядом, так и не отпуская моей руки. Потом опомнилась, всё-таки отпустила, вздохнула, сожалеючи, подхватилась и засуетилась, бросилась накрывать на стол, таская что-то съедобное с кухни. На мой вопросительный взгляд только и ответила:

– Я сама. Не надо никого звать.

Ну вот, другое дело. Аура чистая, яркая, эмоции аж захлёстывают. Даже не по себе немного. А почему не по себе? Покопался в своих чувствах, прислушался к ним. Нет во мне злобы, только ожидание чего-то тревожного, нового, радостного одновременно. Как-то быстро у меня настроение поменялось? Ладно, в себе я ещё покопаюсь, попробую разобраться, а пока пусть всё остаётся, как есть. Должна же девчонка порадоваться? А как страшно-то становится от такой любви. Почему? Снова обидеть боюсь? Стоп, решил же в себе после разобраться. Сейчас время для ужина, для беседы.

– Настя, вот ты где! А что с твоей дверью?

Как же не вовремя тебя принесло. Раньше нужно было озаботиться. Задолго до сегодняшних и вчерашних событий. Глядишь, и не пришлось бы нам всем испытать всего этого…

– Папа, ты что раскричался? Не видишь, мы ужинаем. С дверью всё хорошо, ну немного сломалась, надо будет распорядиться насчёт починки. Сделаешь? Спасибо. А теперь оставь нас, пожалуйста, нам надо поговорить.