Прыжок Мангуста

Разговор прервался из-за долетевшего с лестницы шума. Кто-то спускается. Сердце забухало в груди, вскочил на ноги, всматриваясь в коридор. Сканер сканером, а глаза глазами. Лучше самому увидеть.

– Вячеслав? – удивление в голосе Георгия. Он первым идёт и меня сразу в освещённом холле увидел. А мне пока их слабо видно.

– Где Славик? Он тут? Ты не ошибся? – взволнованный голос Алёны я ни с чьим другим не спутаю. От сердца отлегло. Потому что все живы и целы. И мелкий на отцовых руках сопит в две дырки. В глазах защипало, расплылся коридор. Я быстро смахнул с ресниц помешавшую пылинку, проморгался, всматриваясь в лица дорогих мне людей.

– А что это с Тимофеем? Настенька?! Вячеслав, ты что наделал? – недоумение настолько явственно прозвучало в Алёнином голосе, что я даже оглянулся на лежащих Муромцевых. Что наделал? Поучил немного. За дело. Живы же. А вторая половина фразы заставила болезненно сморщиться. Похоже, пора заканчивать наши разборки.

Алексей облапил за плечи свободной рукой с одной стороны, второй продолжая баюкать моего посапывающего маленького родственника. Георгий потрепал по плечу с другого бока, а Алёна метнулась к Насте, захлопотала, заворковала, умудряясь одновременно приводить в порядок слабо соображающую девушку, укутывать её в измятый порванный халатик, между делом злобно зыркать в мою сторону и снова что-то ласково выговаривать старшему Муромцеву.

Я отступил на шаг, под ногой загромыхало ружьё, лязгнул брошенный разряженный пистолет. А ничего, что она только что в меня палила со всех стволов? Кого здесь жалеть нужно? Не понимаю я этот женский пол. Так хорошо в академии было, никаких проблем, завалил в кровать и рано утром выпроводил. Вот и дозаваливался. Но когда? Я такого не помню. От слова совсем. Пьян был? Так этим не оправдаюсь, никто мне не поверит. Ну, Настя, зараза – умудрилась вляпаться, а мне разгребать. И столько народу под молотки попало… разобраться нужно, зачем это всё нужно было?

Присел, отодвинул в сторону Алёну. Та даже возмущаться не стала, когда выражение моего лица увидела. Отодвинулась, молча. А я наложил исцеление сначала на Настю, а потом и на Тимофея. А защиту с себя так и не снимаю, потому что нефиг. Посмотрел на оживших Муромцевых, на яростно заворочавшуюся боярскую дочь, на смутившегося от вида собственных мокрых штанов Тимофея. Как мне с ними теперь разбираться? После всего, что со мной произошло? После всех смертей, что пролегли между нами? И что получилось с моими родичами? То, что я у них в головах прочитал, всей картины никак не объясняло. Было что-то ещё, главное, из-за чего и заварилась вся эта каша. Поговорим?

Глава 15

Отступил к стене, прислонился спиной, замер, а в голове словно река камушки перекатывает, с такой скоростью мысли между собой сшибаются да в стороны разлетаются. Что-то многовато впечатлений для одного вечера. Шёл с одними намерениями, думал сегодня со всеми своими проблемами разобраться, а тут вот такие выверты судьба подкинула… Всё равно разберусь!

Алексей рядом встал, но чуть впереди, словно закрывая от меня и Тимофея, и Настю. Или, наоборот, меня от них. Даже разбираться именно сейчас, кого он защищает, а следовательно, и на чьей стороне выступает, не хочу, мне бы сейчас успокоиться, осмыслить подсмотренное в чужих головах, из-за вороха навалившихся эмоций не до конца понятое.

Что там? Тимофей на полу закряхтел? Да ладно, не из-за чего ему кряхтеть, ничего у него уже не болит, кроме совести, надеюсь, остальное я всё поправил. Это он на публику старается, на жалость и сочувствие давит. Ну-ка? Стоило только лишь немножко высунуть голову из-за плеча Алексея, и кряхтение сразу обрезало. Другое дело. А то ишь, раскряхтелся, комедиант. Настя, вон, лежит – молчит, в потолок куда-то уставилась, даже не моргнёт ни разу. И за всё это время ни звука пока не произнесла, даже когда её дворня ногами в панике затаптывала. Не пискнула. Кремень-девка! С ней я пока вообще не готов общаться. Да что общаться? Я даже смотреть в её сторону не хочу. С-с-су… Сразу эмоции через край перехлёстывают. Особенно если вспомнить, сколько народу пришлось положить из-за её капризов. А как это ещё можно назвать? Ей что-то там в башку втемяшилось, а другие пусть расхлёбывают? Я её к чему-то принуждал? Сама в койку ко мне прыгнула, а потом я же и виноват? Тварь!

О, на ноги поднимается! На коленки встала, руками в пол упёрлась, головой мотнула из стороны в сторону, только спутанные мокрые пряди метнулись. Вот, совсем другое дело! Хоть есть на что посмотреть! Тьфу! Куда-то не туда мысли свернули. Что, плохо тебе? Переживёшь! Алёна суетится, под руку поддерживает, вверх тянет. Нашла кого поддерживать! Да она ещё нас всех переживёт и на могилках спляшет! Оглянулась Настя исподлобья, мой оценивающий взгляд увидела. Ох ты, сколько злобы в глазах, чуть не сожгла своей ненавистью. Ты лучше на себя так смотри, зараза такая. Впрочем, где-то на задворках сознания промелькнула быстрая мыслишка, зараза симпатичная. Ох, не зря я с ней в… Я же ничего не помню! Откуда у меня такие мысли?