Прыжок над бездной

Да страшно мне стало, чего уж врать-то… Я же без посторонней помощи выбраться не смогу. Эх… Как припомнит мне сейчас Ники тот стул, в баре на базе в системе Арда… А!!!! Стоп, Макс, не надо в эту сторону думать… Не надо… Усилием воли все же беру под контроль начинающуюся панику, которая у меня всегда ходит бок о бок со всеми фобиями и прочими шероховатостями психики…

– Чего разорался? – Ники наконец соизволил ответить, разом загнав все мои страхи обратно вглубь моего темного подсознания. – Здесь я… – Вот тон его ничего хорошего не предвещает. Слишком сосредоточенно-задумчивый, будто решает задачу с несколькими неизвестными и с отсутствием вообще каких-либо исходных данных.

– А че молчишь? – Нервничаю я, да к тому же прохладно мне что-то становится.

Черт… Вот знаю, что организм у меня крепкий и может долго находиться без движения. Но мне вот прямо сейчас страстно хочется встать, пройтись… Да еще и нос зачесался нестерпимо… Психосоматика называется. Я много чего могу рассказать про психологию, базы учил как не в себя, а толку… Никакого.

– Думаю, Макс, думаю… – Как-то обреченно Ники отвечает. Блин, да что не так?

– Слушай, дядя… А нельзя как-то побыстрее думать… – Пытаюсь почесать нос о гладкое забрало шлема, но получается так себе. Не особо… – Может, лучше поможешь выбраться?

– Не успею. Участок шахты, в котором тебя зажало, придавлен конструкциями. – В тоне Ники безысходность. – Ты просто не доживешь до того момента, когда я смогу хоть немного тебя откопать…

– С чего это я должен помереть? – Недоуменно интересуюсь, на всякий случай прислушиваясь к собственным ощущениям и раскрыв интерфейс медблока, глянуть, чего мне нейросеть скажет про показатели здоровья.

– У тебя поврежден скафандр, почему-то не сработала система аварийной герметизации, поэтому воздуха тебе хватит максимум на двадцать минут, а потом… – Ники осекся, не договорив.

Тьфу… Он из-за этого парится… Нашел тоже мне проблему. Меня гораздо больше волнует, что я без руки остался фактически…

– А за сколько ты сможешь разобрать завал? – интересуюсь у Ники.

– Час, не меньше… – дядя вновь отвечает через небольшую паузу. – Да и то, если никто мешать не будет…

Хм… Час. В принципе, кое-какая атмосфера на станции имеется. Не то чтобы пригодная для дыхания, но моему мутировавшему организму должно хватит. В вакууме если уж могу продержаться… Так, теперь считаем. Сколько я на станции без запаса воздуха смогу протянуть без понятия, поэтому возьмем как раз время нахождения в открытом космосе. Итого получаем целых сорок минут… На двадцать хватит запасов бронескафа, двадцать я протяну в вакууме.

Ну, нормально, так-то… Еще двадцать минут не хватает. Эх… Ладно, придется надеяться на то, что продержусь. Как-нибудь… Наверное. Хотя, чего мучиться-то, сейчас и проверим. А нет, не проверим… Вообще, я просто хотел остановить подачу воздуха из картриджей скафандра, а сам скафандр открыть, чтобы попробовать подышать местной атмосферой.

Не получится… Если я деактивирую скафандр, то меня тут же раздавит многотонной тяжестью, удерживаемой лишь тонкой оболочкой брони и мышечных усилителей. Кстати, а как у нас с ними? Быстро проглядываю информацию по состоянию скафу и со стоном выдыхаю… Ну елки палки…

– Дядя, плевать на разгерметизацию… Попробуй хотя бы освободить нижнюю часть моего тела. – Мне и в самом деле уже не до гадания, смогу дышать я в разреженной атмосфере станции или не смогу. Датчики скафандра сигнализируют, что у меня есть не больше получаса, прежде чем он откажет, и тогда меня окончательно похоронит под завалами. Боюсь, пережить такое, даже мне будет весьма проблематично. – Не обязательно откапывать полностью, хотя бы сдвинуть немного, чтобы я мог выбраться из скафандра. – Я пока что не паникую, но нервничать начинаю. Блин, надо срочно психиатра искать, пока я на людей кидаться не начал. Ха-ха… Если переживу ближайшие тридцать минут.

– В смысле выбраться из скафандра? – Ники еще и вопросы начинает задавать, ну елки-палки.

– В прямом! У меня все системы в предкритическом состоянии. Если ничего не предпринять, то меня просто размажет тонким слоем. – Повышаю голос непроизвольно. Эмоции начинают захлестывать. – Главное руку, правую освободить, ее зажало так, что я не смогу выдернуть даже без скафандра. – Под конец уточняю диспозицию и на всякий случай, для большей убедительности, скидываю последние данные по состоянию своей защиты…

– Хреново… – доносится спустя пару секунд из наушника.

Хреново! И это все, что он мне может ответить? Даже слов нет… К сожалению, хоть как-то повлиять на ситуацию я совершенно не в силах. Одна надежда, что Ники придумает что-нибудь…

Тишина… Опустившаяся тишина, давит сильнее, чем тонны металла, прижавшие меня. Не слышно шорохов, скрипов. Даже собственного дыхания не слышу. И Ники снова молчит… Будто на кладбище, когда отгремели прощальные залпы в воздух и цинковый гроб с телом пилота, сбитого над Северной Африкой, медленно опускается вниз… В бездонную яму, где нет ничего, только тишина…